Наставница
Шрифт:
Здесь было на удивление пусто. Только Николас стоял посередине, убрав руки за спину, и задумчиво смотрел на решетку. Когда я вошла, он обернулся:
— Доброго вечера, Каллисто. Боюсь, сегодня у меня дурные новости.
— Что, тварь сбежала? — уточнила я, делая к нему пару шагов.
Мне на основание шеи легла ладонь Рихарда, тигр все-таки вцепился мне в шкирку:
— Лучше бы так, — ответил Рихард мне вместо Николаса.
И с этими словами меня повело, тело перестало слушаться, а потом я и вовсе упала в обморок. Похоже, этой тварью была я…
В себя я пришла в той же
Одежду с меня всю сняли, явно на всякий случай. Даже ящерку с запястья стащили, что было бы невозможно, не поделись я с Рихардом магией. Руки мои находились в крепких широких оковах, цепь которых сейчас полностью ушла в стену, удерживая мои запястья на уровне глаз. На ногах тоже были толстые широкие металлические браслеты, крепкая цепь от которых шла к стене свободным образом.
Я сидела на полу на шкурах и переживала, что они все поняли, раскрыли меня и теперь Матери и семье будет грозить опасность.
— Я ничего вам не скажу! — сообщила я им сразу, как только открыла глаза.
Николас сидел внутри моей камеры на полу, как и я, но в совершенно неестественной для себя позе: скрестив ноги по-турецки. Камзол он снял, и сейчас тот валялся неподалеку на табурете. Рубашка была расстегнута на одну пуговицу, словно одежда его душила.
Расстояние между нами было не больше пары метров. Рихард находился с другой от нас стороны решетки, нервно прохаживаясь туда-сюда. И никто из них сейчас не думал о сексе, несмотря на мою наготу, взгляды даже иногда не опускались на грудь или ниже, так сильно они переживали.
Когда я подала голос, Рихард замер и повернулся на меня, но попыток заговорить не сделал. Общаться начал Николас:
— Кали, ты слышишь меня? — его голос такой привычный, такой приятный, мне по-прежнему нравится, как он звучит.
— Что ты пытаешься узнать? — я нервничала, а потому очень хотелось сразу перейти к концу этого разговора. — Я все слышу и все помню. Ничего не изменилось. Я все та же Каллисто Хадзис.
— Да черта с два! — выдал со своей стороны Рихард и стал снова нервно расхаживать.
— Будь добра, докажи, что ты та, за кого себя выдаешь, — Николас сидел и общался по-прежнему спокойно.
— И зачем мне это? — я даже сумела вздернуть нос.
— Если ты не Каллисто, значит она мертва. Ее тело мы уничтожим, но рою не отдадим.
— Вы можете делать со мной что угодно! Мать уже все знает, я все ей рассказала. И про Старейшин, и про магов, и про третий круг! — тут я немного приврала, не успела я ей многого рассказать, о чем сейчас жалела.
Впрочем, зная Николаса, он наверняка отличит, когда я вру.
— Это не она, — снова встрял Рихард. — Она бы не стала так легко отдавать свою жизнь, это слишком глупо для нее.
— Либо ты плохо ее знаешь, Рихард. И слишком нервничашь, — отозвался ему Николас, а затем снова обратился ко мне. — Кали… Родная, я просто хочу знать, что ты там. Хотя бы ради
Он беспокоился. Очень. Я вдруг поняла, как сильно его это тревожит. И честно говоря, чисто по-человечески мне было жаль его. Он заслужил хотя бы узнать, что со мной все хорошо. И я опустила взгляд в пол, и тихо ответила:
— Это все еще я. Но доказать никак не могу. Вы не знаете, что может Королева, а значит, если предположить худшее, что Королева получила возможность знать все, о чем я думаю и что знаю, то что бы я ни сказала или сделала, это не может являться доказательством, что я являюсь или не являюсь собой.
Кажется, эта моя тирада их все-таки убедила.
— Как ты связываешься с Королевой? — Рихард возник позади Николаса. — Нам надо поговорить.
— Передай ей, будь добра, что мы хотим обсудить возможность и условия твоего освобождения.
Я чуть улыбнулась:
— А если я не хочу освобождения?
— Просто передай ей это! — нервно бросил мне Рихард.
Я отрицательно покачала головой:
— Не могу. Не хочу.
На этом разговор стоило бы завершить. Зная все их возможности, все умения, я легко могу проиграть им. Николас умеет уболтать. Рихард умеет надавить. Я в полном проигрыше. Единственный для меня вариант сейчас — это просто молчать. Молчать на всё. И если глядя в глаза Николасу, я еще могла рассчитывать хотя бы на какие-то поблажки, то Рихард… Кажется, он очень скоро дойдет до мысли о том, что информацию можно добывать и болезненным путем. А сейчас, когда в его руках магия Изменения, он может причинить боль даже без дополнительных инструментов. И Николас вряд ли станет останавливать его, я бы на его месте не стала. Потому что той Каллисто, что они знали, на самом деле больше нет.
— Как мы можем с ней связаться? — терпеливо продолжал Николас.
Но я промолчала, просто опустив взгляд в пол. Прикрыла глаза, смиряясь со скорой болью, а затем и смертью. Ради Матери и семьи я готова на все. Пожертвовать собой после того, скольких я убила в канализации под Лондоном, это самое малое, что я могу сделать. Жаль, что меня так быстро раскрыли. Но если мои мучения помогут семье, я буду счастлива. Вот что испытывали Оливер и тот губернатор. Они были счастливы.
Я лишь не подумала о том, что Мать слышит нас всех. Она слышала тех, кто погиб в канализации, слышала боль двоих своих замученных Рихардом детей и услышала меня теперь. И она не хотела, чтобы с очередным ее ребенком все повторилось. Я ощутила, что она рядом, ее эмоции не были словами:
— Ты молодец. Ты все сделала верно, — сказала она, и я разулыбалась, теперь мне ничто не страшно. — Впусти меня. Разреши. Подари себя мне. Ненадолго. Больно не будет.
— Все, что угодно, — тихо ответила я, не глядя на Николаса и Рихарда.
А потом она пришла. Сама. Не знаю, как она это сделала, но больше я не контролировала свое тело, лишь смотрела, будто со стороны. Говорила и действовала мною она.
Она шевельнула руками и ногами, осваиваясь в новом теле, осмотрелась по сторонам, остановила свой взгляд на Николасе и Рихарде. Они оба конечно же заметили перемены и внимательно следили за происходящим.