Наставник

Резник Юлия

Глава 2

Отодвигаюсь от него подальше и, будто не видела ничего интереснее, утыкаюсь в окно. Столица за последние годы и впрямь преобразилась, но на окраине, где располагался наш интернат, все по-прежнему – серые невзрачные панельки, заставленные машинами дворы, однотипные детские площадки…

– Куда тебя везти? Ты адрес помнишь?

Вздрагиваю. Растерянно оборачиваюсь к Галичу, который смотрит на меня, вздернув бровь, и даже не пытается скрыть своего нетерпения. Интересно, зачем он вообще в это все ввязался?

Дураку ясно, что ему совершенно не до меня. И не до моей социализации уж тем более.

– Мне на Некрасовку.

Влад хмурится. Хотя мой ответ его вовсе не удивляет. Возможно, у него уже были воспитанники оттуда. Жаль, я не помню, где получили свои квартиры Макс и Кирилл. Не то, что я бы хотела с ними встречаться. Невесело улыбаюсь и опять отворачиваюсь к окну. Разве это не смешно? То, что первым делом всем нам для успешной адаптации в самостоятельной жизни рекомендуют держаться от других детдомовцев подальше, и при этом селят в одно на всех гетто?

У Галича звонит телефон.

– Да, Юль, что там? Опять? Я не уверен, что заинтересован. Где, говоришь, находится?… Нет-нет, так не скажешь. Чтобы судить о потенциальной стоимости аренды, нужно смотреть на месте.

Я невольно прислушиваюсь к его диалогу, хотя мало что из него понимаю. Просто эта беседа как еще одна иллюстрация к его жизни. Как светлый пиджак зимой, часы и эта пахнущая кожей и чем-то дорогим тачка. Ну, о чем такому мужику говорить, чем заниматься, как не сидеть на телефоне, обсуждая с кем-то девелопментские проекты, стратегии, профессиональные компетенции и прочие далекие от меня, как Альфа Центавра, вещи?

– Нет, Юль, ты что? Не забывай, что у нас низкомаржинальный бизнес. Что, ты говоришь, за компания? Да, я, кажется, слышал о них.

Унылые панельки за окном сменяются сначала промзоной, затем – заброшенными пустырями, а после – новенькими, устремляющимися в серое небо человейниками. Нам сюда. Еще немного, и мы разъедемся, кто куда. Он вернется к своей красивой жизни, а я… я, по крайней мере, пойму, какой теперь будет моя.

Проехав еще немного, машина сворачивает. Здесь, внутри окруженного со всех сторон высотками двора, мне как будто не хватает воздуха. Я выхожу из машины, не дожидаясь, пока водитель откроет дверь, и задираю лицо вверх. Между нависающих давящих на голову многоэтажек виднеется клочок серого неба.

– Кажется, тебе сюда.

Ага. А еще, кажется, на этом все его наставничество заканчивается. Кривлю губы в улыбке. Черт с ним. Я на многое и не рассчитывала. По крайней мере, он меня подвез.

– Спасибо.

– Мы не обсудили главного. Пойдем, я тебя провожу.

Втягиваю голову в плечи и под полными любопытства взглядами парней, сидящих прямо на окружающем клумбу заборчике, шагаю к дому. Что ж, здесь есть клумбы, разве это не плюс?

Поднимаемся по ступенькам, проходим в тесный лифт. Легкие заполняет пряный аромат его парфюма. Закрываю глаза, наслаждаясь его незнакомыми манящими нотками.

– Твои планы насчет работы

реальны? Или ты озвучила их исключительно для Шурочки?

Его вопрос меня злит. Хотя я и могу понять, чем он вызван. Детдомовцы вроде меня на выходе получают довольно крупную сумму и обычно не спешат выходить на работу, за которую им будут платить три копейки.

– Вполне.

– У тебя есть какая-нибудь профессия?

– Нет. Но я многое умею. А летом собираюсь поступать.

– Похвально. И на кого ты планируешь учиться?

Двери лифта разъезжаются. Одновременно с этим у Влада звонит телефон. Он морщится, смотрит на экран, но, удивительное дело, отвечать не торопится. Как будто я для него важнее…

– На медсестру.

Мой ответ тонет в громком гоготе.

– Та ну, Васян, ты че? Давай к нам.

У окна в подъезде собралась большая компания. Здесь и парни, и девчонки. У одной из них на руках ребенок. Смешная малышка в замызганной распашонке. В банке от консервов тлеют окурки. В руках у каждого – пиво. Наше появление не остается незамеченным.

– Ты из двести третьей? Новенькая? – проявляет догадливость один из парней. Я киваю и, не желая вступать в диалог, шагаю прочь по длинному коридору. Квартиры располагаются по обе стороны от него. Дом построен по типу малосемейки.

– Как зовут-то тебя? – кричат мне в спину.

– Серег, да отвели ты от нее. Не видишь, какая цаца! Нос от нас воротит.

Снимаю сумку с плеча, низко опускаю голову, делая вид, что никак не могу найти ключи, хотя знаю, что те лежат в отдельном кармашке. В соседней квартире гремит громкая музыка, в которой тонут нетрезвые голоса. И это в обеденное время. Страшно представить, что здесь будет ближе к вечеру. Охватившая меня паника концентрируется в пальцах – я никак не могу попасть ключом в замочную скважину.

– Дай я.

Дверь хлипкая, будто из ДСП. Замок тоже не слишком надежный. Делаю себе пометку – заменить и то, и другое. Не стоит забывать, что я вырвалась из приюта, но не из системы. Мое сиротское прошлое неотрывно плетется на шаг позади и дышит в спину. Хочу ли я работать? Да! Я готова делать все, что угодно, лишь бы от него оторваться.

– Тут же ничего нет! Даже кровати, – изумляется Галич.

Я окидываю взглядом выделенные мне «хоромы». На самом деле не так уж и плохо – обои поклеены, линолеум на полу. В кухне есть даже раковина и плита. Правда, ничего больше нет, но я к этому готова.

– Ничего, до вечера полным-полно времени. Я куплю матрас.

– Деньги-то у тебя есть?

– Да. Я не тратила.

– Молодец. Хозяйственная. – Влад брезгливо одергивает рукав. Я стараюсь не злиться, напоминаю себе, что на самом деле он ничем мне не обязан. – Савве это понравится.

– Кому? – он уже второй раз упоминает это имя, вот только раньше я почему-то пропустила этот немаловажный факт мимо ушей.

– А, значит, ты не в курсе?

– Не в курсе чего?

Происходящее мне все меньше нравится.