Шрифт:
Проект "Звери". Книга третья
Наставник
Пролог
Они мучали меня весь день.
Я устал, у меня затекли мышцы, потому что по-настоящему не двигались. Голова кружилась не только от переутомления, но и от использования силы, к которой я не привык. Создавалось впечатление, что они хотят не испытать меня, а уморить.
Стратегию они выбрали примитивную: заставляли
Я надеялся, что они смогут объяснить, откуда взялась новая сила и в чем ее суть, и только поэтому согласился на испытания. За эти часы я успел сто раз пожалеть о своем опрометчивом решении, но было поздно. Они не отстанут, пока не выяснят все до конца.
В комнату внесли полупрозрачную глыбу, от которой веяло холодом. Да они издеваются! Я же говорил, что уже дробил лед! Что дальше? Они заставят меня ездить на одноколесном велосипедике и при этом громить все подряд?
К льдине присоединяли какие-то провода; это меня не удивило: ко всему, что я разрушал, присоединяли провода. Видимо, как веселей...
Когда люди закончили работу и удалились, из динамиков, скрытых где-то под потолком, зазвучал голос моей смотрительницы:
– Ладно, Кароль, давай еще раз.
Легко ей говорить - давай еще раз!
Я решил покапризничать:
– Не буду! Устал.
Чистейшая правда: я вымотался так, как не выматывался на других тренировках. Ну вот жил же с этой способностью, не зная, что это! Черт меня за язык дернул спрашивать у них! Теперь плачу за непомерное любопытство.
Лита была не настроена уговаривать меня:
– Встал и сделал!
– А то что?
– не потерплю к себе такого отношения. Даже от нее.
– Перестану тебе помогать.
Ай, блин... Подловила. Остальные могли не понять, что именно она имеет в виду, но я-то понял прекрасно.
Лита помогала мне найти Леонида Островского - единственного человека, который мог знать, кто я и где меня нашли. А найти его оказалось совсем непросто: он путешествовал. Его следы обнаружились в Венгрии, Германии, Испании, Италии, Америке и нескольких странах Африки. Он менял страну почти каждый месяц, будто убегал от кого-то... может, так оно и было.
Больше никто ничего не знал, кроме разве что людей, которым Лита приплачивала за поиск, но они не в счет. Они вряд ли знают всю правду. Если моя смотрительница откажется мне помогать, у меня не будет ни шанса.
Так что я отскреб себя от пола и устало поплелся к льдине. У меня даже не получилось с первого раза вогнать в нее хвостовой шип: поверхность громадины оказалась скользкой. Все, это последний раз! Иначе у меня хвост отвалится, а без хвоста я не смогу удерживать равновесие, буду вечно заваливаться назад. Да без хвоста я жить не смогу!
Отдыхал я всего час, поэтому энергии скопилось совсем мало, но я дал волю и этому ничтожному запасу. По телу будто судорога пробежала... противно. Я не удержался на ногах, а льдина раскололась на несколько крупных осколков.
Вот до чего довели! А первым ударом я такие же глыбы в крошку дробил! Люди, что с них взять.
Я сидел на полу; это было своего рода актом протеста. Сейчас опять начнут что-то говорить про испытания, про чистоту эксперимента. Им-то хорошо, устроились, небось, в отдельной комнате, ходят, когда им хочется, поесть могут! А я тут торчу усталый, голодный, а теперь еще и замерзший!
Когда двери открылись, я ожидал, что увижу очередную группу запуганных стажеров, а вошла Лита. Она тоже выглядела утомленной. Зная ее, я был почти уверен, что все это время она не отдыхала по-настоящему. Не из-за необходимости, а просто из солидарности со мной. Она это делала даже когда мы были плохо знакомы - вот такое у нее странное чувство справедливости. Глупо, конечно, но мне приятно.
– Мы закончили, - она едва заметно улыбнулась.
– Идем.
Наконец-то! У меня была одна мысль: добраться до бассейна, забиться в свою нишу и заснуть. Даже есть не буду, только спать.
Смотрительница заметила мое состояние:
– Извини.
– Ты ж не виновата.
– Знаю, но они перед тобой не извинятся.
Что верно, то верно. Многие на базе относились ко мне очень даже неплохо, но не все. Как минимум треть сотрудников все еще считала меня злобной двуличной креветкой, от которой добра не жди. И это после того, как я чуть не умер, защищая людей!
– Как поиски?
– Плохо, - призналась она.
– Последнее, что мы знаем, это то, что он покинул Кубу три недели назад. Куда направился - неизвестно.
Было у меня желание спросить, кто все-таки предоставляет ей эти сведения, но я сдержался. Если будет надо, она сама скажет.
Я, в сущности, очень мало знал о Лите. Но я никогда не находил подходящего момента расспросить ее. Впрочем, недостаток знаний не влиял на мое отношение к ней.
– Ну, хоть что-нибудь выяснить удалось?
– без особой надежды спросил я.
– О том, что я делаю...
– О том, что ты делаешь, книги пишут. Самая интересная из них называется "Уголовный кодекс".
Ха-ха, как смешно. Усталого меня каждый пнуть норовит!
– Я серьезно!
– Удалось, Кароль, причем сразу, все остальное было уже их научной любознательностью. Ты у нас, оказывается, электрический скат!
– Чего?!
– Шучу. Насчет ската. Но ты электрический. Никакой это не огонь, Кароль, ты просто бьешься током. Видимо, операции, которые ты перенес, повлияли на эту способность, усилили ее. Тебе не хватает контроля, но это поправимо.
Надо же... Я еще и током бьюсь! Получается, я становлюсь для людей все ценнее и ценнее. Правда, остается вопрос: они-то мне зачем нужны?