Наставник
Шрифт:
Уходи, уходи, уходи... Давай же, соображай, что я тебе не рад!
– Ты расстроился из-за своей смотрительницы, да?
Умная, зараза!
– Нет.
– Врешь, я же вижу. Она казалась такой счастливой, когда уезжала!
Так, дети, берем щепотку соли по вкусу и заботливо наносим на рану... Надо свести обсуждение Литы к минимуму.
– Уехала и уехала, что с того?
– мрачно поинтересовался я.
– Это очень опрометчиво с ее стороны - покидать тебя из-за личных нужд.
Странно как-то это прозвучало. Я решил напомнить
– Ей нужно было в больницу.
В ответ Виктория лишь рассмеялась - хищно и очень противно, будто я сказал самую большую глупость на свете.
– Ты серьезно ничего не знаешь?
– Я знаю все, что мне надо.
– Брось! С чего бы это она вдруг так резко заболела? Нет, больница - версия для начальства. Которую поддержит моя мама. Но мама также выудила из нее истинную причину ее стремительного бегства с корабля.
Ну-ка, ну-ка, это уже интересно!
– Что же это за причина?
– А, заинтересовался?
– хмыкнула она.
– Тебе не казалось странным, что она, вся такая больная, прямо сияла? Да она тут секунды на месте усидеть не могла, все нервничала, все спешила на материк! Хочешь узнать причину?
Я кивнул.
– А, не так просто! Я тебе все расскажу, а в обмен ты покажешь мне свое лицо. Лады?
Все-таки люди - торгаши по своей природе. Но эта, надо признать, могла бы запросить и большую цену.
– Я согласен.
– Да просто хахаль у нее на материке!
– Кто?
– не понял я.
– Ну, человек, которого она любит. Жених, бойфренд - названий много.
Мне отчего-то стало нехорошо... чисто физически: закружилась голова, защемило в груди. Отчего - не знаю. Наверно, погода скоро будет меняться. Отчего ж еще?
Виктория, не заметившая мою реакцию из-за брони, продолжала:
– Понимаешь, у тех, кто участвует в проекте, с личной жизнью проблемы. Во-первых, секрет нужно хранить даже от близких, начинаются недоговорки, ссоры, как итог - расставание и развод. Во-вторых, тем, кто не познакомился до начала работы, уже трудно найти себе пару. Особенно смотрителям, ведь они проводят со зверями сутки напролет, часто уезжают на задания и не могут сказать своим близким, куда они мотаются, или врут. Мужчины с этим еще как-то справляются, они почти все женаты, у некоторых есть дети. Но у женщин проблем побольше, для них такой ритм сложнее.
Я вспомнил, как Юлия рассказывала о своем расставании с мужем. Нет, о ней думать не надо, Юлия - отдельный случай.
– Я даже предположить не могла, что тут так строго, - Виктория откинула волосы назад, лихо тряхнув грудями у меня перед глазами.
– А ведь я всего лишь стажерка! С тех пор, как я начала работу, у меня не было времени на свидания.
Так, она опять переключилась в режим "сисястый карлик-соблазнитель". Но меня сейчас интересовала совсем не ее личная жизнь.
– С чего ты взяла, что у Литы кто-то есть?
– Она же сама сказала моей матери! Дело в том, что Лита недавно брала отпуск и в это время с кем-то познакомилась. Но второй отпуск подряд ей не положен, а встречаться надо! Вот она и выдумала эту историю с болезнью. Она ведь такая счастливая была перед отлетом!
Не хочется это признавать, но Виктория права во всем. Сначала Лита нервничала, боялась, что у нее не получится покинуть корабль. Потом узнала, что все сработало, и обрадовалась. А тот звонок... голос у нее был не больной и даже не серьезный! Она никогда раньше так не вела себя.
Потому что раньше она не была влюблена.
Вернее, она когда-то любила доктора Стрелова, однако к моменту нашей встречи он был уже мертв. Та любовь была старая, незажившая, но уже угасающая. А сейчас появился кто-то новый... Кто-то, к кому она ломанула при первой же возможности, напрочь позабыв обо мне.
Первая моя реакция была болезненной, вторая - агрессивной. Но потом я напомнил себе, кто я и кто она, и злость отступила. Почему я вообще придаю значение похождениям Литы? Мне-то какое дело? Она - человек, я - зверь, между нами по определению не может быть связи.
В то же время, есть Юлия и Оскар и есть человеческая самка прямо передо мной... Делать вид, что мне непонятны ее намерения, - все равно что лгать самому себе.
– Наш договор в силе, - напомнила Виктория.
– Я хочу увидеть твое лицо.
В силе так в силе, я же не отрицаю. Усмехнувшись, я убрал чешую.
Можно было догадаться, что она не любоваться на меня будет; и все равно, когда она прижалась ко мне, я невольно замер, насторожился. Я мог бы откинуть ее, но боялся поранить... да и не хотел. Раз уж я решил не врать себе, то можно было признать: я зол на Литу. То, что происходило сейчас, было своего рода местью, до которой моей смотрительнице, по сути, не было дела.
Поэтому я не стал отталкивать Викторию. Сначала я просто позволял ей целовать меня - ощущения были непривычные, я не совсем понимал, что надо делать, чего я хочу дальше. Но неприятно мне не было - с физической точки зрения. Были легкие угрызения совести, но я избавился от них, представив, что передо мной не она, а... кто-то другой.
Все-таки не могу я быть честным с собой.
Постепенно я начал отвечать ей. Забавно... сработали инстинкты, о которых я даже не подозревал. Чем дольше это длилось, тем меньше я думал о том, где я нахожусь, и о том, что я не человек.
Броня местами стала болезненно тесной; я не только целовал ее, я был готов к большему.
И как только я это понял, появилось отвращение. К ней - в меньшей степени, в основном к себе. Я позволяю ей использовать меня так, как ей хочется... можно ли считать это моей победой? Да если сейчас я поймаю и отымею самку дельфина, утром мне будет не так стыдно, как после ночи с Викторией! Хотя в своих глазах я буду еще тем ничтожеством. Брр, лучше и не представлять!
К тому же, после такого эта девица посчитает, что имеет какие-то права на меня и даже - хоть бы вслух не рассмеяться!
– власть надо мной.