Наставьте меня, профессор
Шрифт:
Парни кружили, как акулы.
Регби–парни, которых я встретила, были полными отморозками. Солнцезащитные очки в белой оправе, слишком много спрея Акс, противные до невозможности. И это было только до тех пор, пока они не стали пить.
Я выпила три пива, и начала чувствовать хмель в голове. Я не была пьющей в старшей школе, но мои родители часто выпивали вино за ужином. Я могла отличить белое от красного, и точно знала, как буду чувствовать себя после второго, или реже третьего, бокала вина.
Алекса облизывалась с Грэхэмом, так что я отдалилась от коллектива, и ушла, никем
Мой путь обратно в общагу проходил мимо корпуса политологии, и когда я повернула за угол, чтобы срезать через парковку, сзади появились два мужчины.
Свет прямо над дверью четко осветил пару – Доктор Джон Хардвик и мужчина моложе, выпускник или ассистент, – предположила я.
Я думала о Джоне прошлой ночью. И я имею в виду, что я думала о нем. Алекса была у Грэхэма, поэтому я воспользовалась возможностью побыть одной и решила снять стресс. Мои мысли обратились, как делали всегда, к тому невероятному сну. Постарайся я, никогда не смогла бы испытать подобный оргазм снова, и не из–за отсутствия попыток.
Мое лицо вспыхнуло от смущения, я опустила голову и поравнялась с живой изгородью на краю парковки. Когда я оказалась там, я знала, что он не сможет меня увидеть.
– Жозефина! Жозефина Фолкнер!
Я была в нескольких шагах.
Это несомненно был голос Джона, будто теплый сироп расплылся по гравию.
Я повернулась, и он зашагал через парковку со своим коллегой.
– Я подумал, что это ты!
Я подошла к нему, от его близости, что–то внутри меня свело судорогой. Несмотря на возраст, волосы у него были темные, седина тронула только виски. Хотя она все же немного проглядывалась в волосах и короткостриженой бороде.
– Здравствуйте, Профессор Хардвик, – ответила я, неловко улыбаясь.
Он остановился и закатил глаза.
– Джон, – поправил он. – Пока ты не у меня в классе.
Он рассмеялся и широко развел руки. Я упала к нему в объятия, вдыхая запах лосьона после бритья, которым он всегда пользовался. С ростом под метр девяносто, он возвышался над моими метром шестьюдесятью, а его сильные руки так хорошо ощущались на мне.
– Это Жозефина Фолкнер. Она на первом курсе. Ее отец был моим соседом по комнате все время, пока мы учились в Мултри, – объяснил он парнишке. – Жозефина, это Арон Руни, он мой ассистент на этот семестр. Он работал в прошлой избирательной кампании.
Меня это впечатлило, я пожала ему руку, пытаясь избежать взгляда Джона, который заставлял меня чувствовать себя маленькой и уязвимой.
– Как ты находишь Мултри, Жозефина? – поинтересовался Джон.
– Учиться тут тяжело, куда тяжелее, чем в школе. Но мне нравится. Есть вероятность, что можно поговорить с администрацией по поводу установки лифта в общежитии?
Джон рассмеялся, Арон согласно присоединился.
– Я жил в Дженкинсе на первом курсе. На пятом этаже. Сущий ад.
– Надеюсь, что в пятницу ночью ты не идешь в или из библиотеки, молодая особа. Здесь не так безопасно ходить одной по темноте, как хотелось бы, – заметил Джон.
– Я была с друзьями на вечеринке, и иду домой, уже почти пришла, – ответила я.
– Арон проводит тебя. Я бы сделал это, но сейчас любому преподавателю
Я запротестовала, но он даже не слушал.
Мы обнялись на прощание, и Арон повел меня домой. Мы немного поговорили, и я была очень впечатлена его резюме и учебными заслугами, но он был не в моем вкусе. Особенно он проигрывал по сравнению с Профессором Хардвиком, запах которого я все еще чувствовала, поднимаясь по ступенькам.
Без Алексы и расслабленная после пива, я приступила к снятию стресса, зная, что впереди меня ждет длинная суббота в библиотеке.
Глава 3
Два месяца спустя
– Джо, принеси мне ложку, ок?
Мы с Алексой как обычно были на воскресном позднем завтраке в Spuds ‘n More, наш единственный день, когда мы можем разориться, после недели еды из столовой.
Когда я вернулась, взяв себе миску с кусочками дыни и ложку для Алексы, я заметила его. Мултри не большой, но достаточно велик, чтобы я больше не пересекалась с Доктором Хардвиком (Джоном) после того, как мы столкнулись той ночью, когда я шла с вечеринки. Мои родители как–то приехали в гости и забрали нас с Алексой пообедать, но Джона не было в городе в те выходные, к большому огорчению отца.
Я пересекла переполненный ресторан и засомневалась, следует ли мне поздороваться или это будет выглядеть как нежелательное вторжение. По всему его столику была разбросана воскресная Нью–Йорк Таймс, и он тянулся к тарелке с французскими тостами. На нем был темно–коричневый вязаный свитер и брюки цвета хаки, его глаза остановились на чем–то на странице с редакционными статьями.
– Ты что–то заметила, детка? Кто это? – спросила Алекса, поднимаясь со своего места, чтобы выяснить, что привлекло мое внимание.
– О, ничего, думала, что увидела кого–то знакомого, – соврала я, протягивая ей ложку.
– Херня. Ты почти врезалась в стол, – она разглядывала толпу, много семей, которые забрали своих детей из Мултри на обед перед отъездом домой. – Ты такая извращенка! – поддразнила Алекса, опускаясь на стул с самодовольной улыбкой.
– Что ты имеешь в виду? – спросила я, защищаясь и протыкая вилкой кусочек дыни.
– Не думала, что ты по девочкам. Но да, та девушка в голубом определенно секси. Если ты любишь девушек, это очень здорово. Я просто понятия не имела! Но теперь понятно, почему каждый парень, с которым я пыталась тебя свес…
Мне пришлось ее перебить. Стоило ей только разогнаться, Алекса была как неудержимый грузовой поезд.
– Прекрати! Мне не нравятся девушки. Я даже не понимаю, о ком ты. Но если какая–то девушка привлекла твое внимание, я не буду осуждать.
– О, прекрати. Если это была не она, то на кого ты пялилась? Подожди. Не тот старый мужик? Он профессор. Он наверно ставит «отлично» за минеты, знаешь? Он преподавал у Грэхэма. Я как–то присутствовала. Но он наверно тебе в отцы годится!
Я решила пропустить это мимо ушей.