Настольная книга адвоката. Искусство защиты в суде

Спенс Джерри

— В своих показаниях я говорила об этом.

— И вас в дальней спальне разбудил звук поворачивающегося ключа во входной двери?

— Да.

Почему свидетельница ведет себя так враждебно? Мы задавали простые, обоснованные вопросы. Пелена симпатии, окружавшая ее с самого начала, постепенно тает.

— Вы слышали, как подъехал автомобиль?

— Нет. Я уже говорила, что не слышала.

— Вы знаете, что у этого автомобиля был шумный двигатель?

— Я ничего такого не знала.

— Вы услышали звук поворачивающегося ключа в двери, но не машину, я правильно вас понимаю?

— Да, правильно.

— Благодарю вас, миссис Эллисон. Итак, затем вы услышали, как этот человек выкрикнул имя вашего

сына?

— Я услышала, как захлопнулась входная дверь.

— И вы утверждаете, что встали с постели?

— Да, встала и увидела, что он стоит в гостиной с оружием в руке.

— Как выглядело это оружие?

— Как вон то.

Свидетельница указывает на револьвер, который был опознан и принят в качестве вещественного доказательства.

— Когда вы вышли из спальни, человек стоял лицом к вам?

— Да, и я отчетливо его видела.

— Свет был выключен, миссис Эллисон?

— Да, выключен. Но я увидела его в свете фонарей, который шел сквозь выходящее на улицу окно.

— Вы стояли лицом к этому окну?

— Да, конечно.

— А мужчина стоял лицом к вам?

— Да.

— Спиной к окну?

— Да.

— Значит, свет в темной комнате через окно падал на его спину, а не на лицо? Это так?

— Я его разглядела.

— Миссис Эллисон, помогите нам, ответив на вопрос. — (Мы ждем, пока она немного успокоится.) — Свет от уличного фонаря падал на его спину, а не на лицо?

— Он освещал всю гостиную.

— Да, разумеется, но обратите внимание, что Тед, мой клиент, чернокожий.

— Да.

— У него более темный цвет лица, чем у других чернокожих?

— Не имею понятия.

— И вы могли разглядеть как Теда, так и револьвер?

— Да.

— Потом в гостиную вошел ваш сын Мэтт?

— Да.

— Свет все еще был потушен?

— Да. Выключатель находится возле входной двери.

— Ваш сын встал рядом с вами и спросил: «Кто это, мама?»

— Именно это он и спросил.

— Он мог видеть стоящего перед вами человека так же хорошо, как и вы?

— Наверное.

— И тем не менее спросил: «Кто это, мама?» Он, должно быть, не узнал этого человека.

Свидетельница молчит.

— Но ведь ваш сын знал Теда. Они были давними друзьями.

Свидетельница молчит.

— Потом этот человек, кем бы он ни был, выстрелил в вашего сына.

Больше вопросов у нас нет. То, что мы здесь видим, — это обычная ситуация. Свидетель, вызывающий симпатию, — будь он скорбящей матерью, слабым, легкоуязвимым человеком или хрупким подростком, — при настойчивом, сконцентрированном обращении нередко теряет те качества, которые служат ему защитой. Можно и нужно подвергать осторожному перекрестному допросу даже такого свидетеля, если от него можно получить важные факты или признания.

Отказ от перекрестного допроса свидетелей. Несмотря на все вышесказанное, есть свидетели, которых не нужно подвергать перекрестному допросу. Это люди, которые просто устанавливают основные факты, дают показания по вопросам, не подлежащим сомнению, или не могут выступить в поддержку нашего видения дела. Таких свидетелей нужно отпускать с вежливыми словами: «У нас нет к вам вопросов, мистер Перкинсон. Спасибо, что приняли наше приглашение».

Я встречаю адвокатов, считающих своей первостепенной обязанностью подвергать перекрестному допросу каждого свидетеля, появляющегося в зале суда. Такой адвокат, ведущий себя, как типичный придира, педантично копающийся в мусорной куче фактов, скоро надоедает присяжным. В лучшем случае его воспринимают как человека, неспособного представить ничего, кроме мелких пустяков. Когда приходит время перекрестного допроса и ему предстоит вскрыть важный факт, присяжные скорее всего упустят самое главное, потому что в течение всего процесса он не смог добиться ничего существенного. Когда адвокат встает, чтобы провести перекрестный допрос, у него в уме должна сложиться показательная история, которую он должен рассказать устами этого свидетеля. Он должен быть готов выразить важную точку зрения. В противном случае ему следует оставаться на своем месте и не беспокоить присяжных.

Мне нравятся свидетели, которых можно отпустить со словами: «У меня нет вопросов». Это укрепляет доверие присяжных и убеждает их в том, что если я начинаю перекрестный допрос, то хочу донести до них что-то важное. И они должны, подавшись вперед, с нетерпением ожидать, что же это такое.

Прежде чем начинать перекрестный допрос, нужно задавать вопросы. Что собой представляет этот свидетель? Как присяжные воспринимают его в данный момент — с уважением, заботой, симпатией? А может быть, присяжные не ассоциируют себя с ним, как случается, когда показания дает бесстрастный полицейский или скучный эксперт, бросающийся заумными словами. Прежде чем начать перекрестный допрос, нам нужно поставить себя на место одного из присяжных. Как мы рассматриваем данного свидетеля в данный момент? Нравится ли он нам? Доверяем ли мы ему? Хотим ли узнать больше о нем и о том, о чем он дает показания? Нанес этот свидетель вред нам или оппоненту? Анализ свидетеля с точки зрения присяжного подскажет нам, какой подход нужно к нему применить.

И опять главным фактором является вежливость. Не важно, используем мы контролируемый перекрестный допрос, когда свидетель опасен и враждебно настроен, или сочувственный, или даже допрос с открытыми вопросами, — все зависит от нашей первоначальной оценки свидетеля с точки зрения присяжного.

Кроме того, прежде чем начать перекрестный допрос, необходимо составить историю, которую мы хотим рассказать с помощью показаний этого свидетеля. Мы приготовили свою историю для каждого свидетеля и не станем действовать наобум, задавая беспорядочные и бессмысленные вопросы, чтобы слышать свой мелодичный голос. Мы не станем также повторять вопросы, которые задавали на допросе вызвавшей стороной, за исключением тех случаев, когда это необходимо. И наконец, мы спрашиваем себя, а нужно ли вообще подвергать этого свидетеля перекрестному допросу.

Для непрофессионалов: принципы перекрестного допроса вне зала суда. Мы не можем опросить на перекрестном допросе своего начальника. Это было бы слишком очевидно. Мы не можем подойти к нему и сказать: «Итак, мистер Хемлок, вы не включили в бюджет будущего года прибавку к моему жалованью, которую обещали в прошлом году, не правда ли?» Утром нас почти наверняка будет ждать приказ об увольнении. Но методы судебного перекрестного допроса, о которых мы говорили, имеют множество применений вне зала суда. Мы определенно можем собрать друзей и подготовить небольшую психодраму, благодаря которой узнаем, что начальник думает по поводу любого конкретного вопроса и какой подход к нему нужно выбрать.

Мы можем открыть факты нашего дела точно так же, как обнаруживаем факты, готовясь к перекрестному допросу в судебном процессе. Можно примерить на себя роль начальника, главного исполнительного директора, председателя школьного комитета или члена муниципального совета. Можно понять их проблемы, интересы, страхи, а также основания, которыми они будут руководствоваться при обсуждении нашего дела. Чтобы добиться успеха, необходимо полностью понять их точку зрения.

Проблема перекрестного допроса вне зала суда осложняется еще одной причиной: власти предержащие, которым мы представляем наше дело, часто являются не только людьми, принимающими решения, но и свидетелями противной стороны, то есть объединяют в одном лице оппонента и присяжных. Понимание этого факта есть первый шаг к успешному результату.