Настольная книга по теологии. Библейский комментарий АСД Том 12

Церковь христиан адвентистов седьмого дня

г. Помогает ли понимание еврейского мышления в устранении проблем истолкования? Писатели Ветхого Завета не принимают мифологическую, политеистическую теологию, которой придерживались соседи Израиля, и зачастую сознательно противодействуют ей. Богословские мысли писателей Нового Завета, выраженные на греческом языке, также остаются в русле еврейской библейской мысли и не заимствуют чуждый образ мышления в господствующей культуре окрестных народов, такой как гностицизм или платонический дуализм. Истолкователь должен избегать привнесения древних ближневосточных, греческих или современных представлений в еврейское мышление, характерное Писанию. Понимание особенностей и стереотипов еврейского мышления помогает в разрешении многих очевидных трудностей в истолковании текста. Например, в еврейском мышлении причинность

и деятельность зачастую неразделимы. Настаивая на том, что Бог обладает высшей властью, библейские писатели иногда приписывают Богу ответственность за те поступки, которые Он прямо не совершает, но допускает. Так, стихи, в которых говорится, что Бог «ожесточил сердце фараона» (Исх. 9:12), следует понимать в свете стихов, имеющих аналогичный контекст, где говорится, что «фараон… ожесточил сердце свое» (Исх. 8:15, 32; 9:34). Бог допустил, чтобы у фараона ожесточилось сердце, потому что тот не захотел откликнуться на многократные призывы отпустить Израиль. Созданные Богом обстоятельства (призывы и язвы) привели фараона к подобному решению (ожесточению сердца). Другой пример мы находим во 2 Цар. 24:1, где говорится, что Господь побудил Давида исчислить Израиль, в то время как в 1 Пар. 21:1 сказано, что к этому его побудил сатана. Понятно, что не Бог был причиной несчастий, напастей и страданий Иова, но Он позволил сатане действовать в строго определенных рамках (Иов 1:6–12; 2:6), ведь Сам Он сказал сатане: «А ты возбуждал Меня против него, чтобы погубить его безвинно» (Иов 2:3). С точки зрения еврейской философии здесь нет никакого противоречия: Бог представлен причиной того, что Он допускает в Своей власти.

д. Что следует считать Божьим идеалом для описываемой ситуации? Бог дал хананеям 400 лет испытательного срока для покаяния (Быт. 15:16). Более того, Он был намерен изгнать их с помощью шершней и Ангела Господня, чтобы израильтянам не пришлось уничтожать их своими руками (Исх. 23:23, 28). Но Бог учел, что израильтянам недостает веры, и трудился в менее идеальных условиях, все время стараясь вернуть израильтян к идеалу (см. Исх. 14, 15; 2 Цар. 19; 2 Пар. 32; Ис. 37, чтобы понять, в чем состоял Божественный идеал).

Тот же самый принцип помогает понять Божественное позволение разводиться с женами в законе Моисея. Иисус указал на то, что Бог позволил им разводиться по причине ожесточения их сердец, но «сначала не было так» (Мф. 19:8; Быт. 2:24).

е. Не являются ли действия Бога попыткой привлечь внимание и пробудить Свой народ к тому, чтобы Он прислушался к Бго гласу? Иногда Бог вынужден прибегать к крайним мерам, чтобы пробудить Свой народ от летаргии и греховного состояния. Таковыми были различные пророческие поступки Иезекииля в последние дни иудейского царства перед вавилонским пленом (Иез. 4, 5;) и женитьба Осии на блуднице в последние дни испытания северного царства (Ос. 1:2).

Наверно, этот принцип частично объясняет драматическую демонстрацию Божьего величия на горе Синай, которая заставила весь народ дрожать от страха (Исх. 19:16–19). В Исх. 20:20 Моисей играет еврейским словом, означающим «страх», которое имеет двойной смысл: «Не бойтесь [не будьте в страхе]; Бог пришел, чтобы испытать вас и чтобы страх Его [благоговение] был пред лицом вашим, дабы вы не грешили». В то же время сила и величие, явленные на Синае, не противоречат характеру Бога. Он «есть огнь поядающий» (Втор. 4:24; Евр. 12:29), и теофания на Синае была лишь слабым отражением Его внушающей благоговение святости.

ж. Существует ли нечто, что не может быть до конца объяснено или понято? В этой жизни не всегда можно понять, почему Бог делал некоторые вещи тем или иным образом. Некоторые проблемы, такие как страдания невиновных, смерть детей и мучеников, а также безнаказанная жестокость нечестивых в этой жизни, останутся неразрешенными до того времени, когда придет Христос и расставит все по своим местам. Некоторые проблемы и действия Бога будут до конца понятны лишь в будущей жизни, когда Сам Бог объяснит, почему Он был вынужден действовать или воздерживаться от активных действий в силу великой борьбы. Тем не менее в Писании приводится достаточно фактов и ответов на наши вопросы, благодаря чему исследователь Библии может присоединиться к пению гимна Моисея и Агнца: «Праведны и истинны пути Твои, Царь святых!» (Откр. 15:3).

3. Скрытый смысл Писания

В данном разделе мы обратим внимание на те отрывки Библии, которые говорят о будущих событиях, как, например, пророчества и образы святилища, или несут в себе скрытый смысл — например, символы и притчи.

а. Пророчество. Несколько общих наблюдений, вытекающих из Библии, имеют фундаментальное значения для истолкования пророчеств. Во–первых, Библия ясно заявляет, что Бог может предсказывать близкое и отдаленное будущее (Ис. 46:10; Дан. 2:45; 8:17–19; Откр. 1:19), поэтому истолкователь не должен находиться под влиянием современных теорий, отвергающих саму возможность предсказания будущего и Божественного предзнания. Во–вторых, предсказательное пророчество давалось не для того, чтобы удовлетворить любопытство в отношении будущих событий, но из нравственных соображений, таких как укрепление людей в вере (Ин. 14:29) и достижение личной святости в процессе приготовления к пришествию Христа (Мф. 24:44; Откр. 22:7, 10, 11). В–третьих, правильность истолкования предсказательного пророчества должна проверяться самим Писанием, при этом исполнение пророчества должно полностью соответствовать указанным пророческим датам, и только в этом случае оно считается верным.

В–четвертых, понимание литературной структуры пророческой книги может во многом способствовать ее правильному истолкованию. Например, хиастическая структура Книги Откровение показывает, что данная книга состоит из двух частей, в которых описываются соответственно исторический и эсхатологический аспекты великой борьбы. Более того, образы святилища, встречающиеся в начале сцен по всей Книге Откровение, указывают на место того или иного раздела книги в истории. В качестве другого примера можно привести литературную структуру Книги пророка Амоса. Будучи вершиной хиазма, пятая глава этой книги, в которой пророк страстно призывает Израиль к покаянию, ясно показывает условный характер пророчества Амоса.

В–пятых, следует соблюдать особую осторожность в отношении неисполнившегося пророчества. Насущным остается совет Иисуса относительно главной нравственной цели любого пророчества: оно дается, «дабы вы поверили, когда сбудется» (Ин. 14:29). Это означает, что до его исполнения мы можем не понимать всех деталей предсказания, даже если общий план предсказанных событий или явлений в целом понятен.

В Писании есть два вида пророчеств: «классическое» и «апокалиптическое» пророчество. Для каждого вида применимы свои особенные герменевтические принципы или правила истолкования, поэтому важно отличать один вид пророчеств от другого. Различия между ними обсуждаются в статье о библейской апокалиптике (см. Библейская апокалиптика II. А–Е).

б. Типология. Основные характеристики библейской типологии вытекают из тех отрывков Писания, в которых новозаветные писатели толкуют Ветхий Завет, используя слово типос, что значит «образ», или антитипос, «прообраз» (см. Рим. 5:14; 1 Кор. 10:6,11; Евр. 8:5; 9:24; 1 Петр. 3:21). Типология может быть определена как изучение людей, событий или установлений в истории спасения, которые сознательно использовались Богом для того, чтобы предсказать или предвосхитить их реальное, эсхатологическое исполнение во Христе и в осуществленной Христом евангельской действительности.

Библейскую типологию можно лучше понять, сопоставляя ее с другими подходами к Писанию. Существует следующие пять отличительных характеристик типологии:

(1) Типология корнями уходит в историю. Она не теряет из виду реальный исторический характер людей, событий или установлений, с которыми связана. Этим она отличается от аллегории, которая искажает или вообще отрицает историчность текста.

(2) Прообраз указывает в будущее, предсказательным образом предвосхищая его. Этим он отличается от символа, который изображает истину, не привязывая ее к определенному времени. Однако символы могут стать и прообразами, если используются в типологическом контексте. Например, агнец в Писании символизирует кротость и невинность; однако в контексте учения о святилище он становится символическим прообразом Агнца Божьего, Мессии.