Настоящая фантастика - 2009
Шрифт:
— А в каком клубе был ты? — задала Дашенька мучивший ее вопрос.
— «Грибоедовец», конечно, — усмехнулся отец.
И тут Дашенька поняла, что ни за что — ну просто ни за что на свете не пойдет к «давыдовцам». В конце концов, частные уроки танцев никто не отменял, а биологию можно изучать и самостоятельно!
Четверг выдался неожиданно теплым. Несмотря на середину января, еще ночью начал таять снег, а утром лицеистов встретила хлюпающая под ногами слякоть. В полдень уже светило солнце, да так настойчиво, что снежная
— Ой! Да тут и не пройти, — озабоченно протянула Дашенька, глядя на размокшую дорожку.
— Ничего, мы осторожно. Вашу руку, графиня!
Павел ухватил ее ручку в замшевой перчатке и, выбирая места посуше, увлек девочку за собой. При этом они направились вовсе не к центральным воротам, а к боковой калитке.
— Куда это мы? — прыгая между луж, спросила Дашенька.
— Я же обещал сюрприз, — улыбнулся Павел, подхватывая ее портфель, — разреши!
За калиткой начинался огромный парк Екатерининского дворца. Здесь располагалась высшая дипломатическая школа. В отличие от лицейского двора, дорожки были расчищены: все утро трудились машины.
— У них сегодня вечер, совместный с женским институтом. Сессию сдали, — пояснил Павел.
— А нас туда… не пустят!
— Пустят.
Вяземский уверенно повел Дашеньку к небольшой дверце в правом крыле — оказалось не заперто. Сразу за дверью начиналась узкая винтовая лестница с витыми чугунными перилами.
— Вперед! — скомандовал юный князь. Дашенька взвизгнула от восторга.
Подъем длился долго. Наконец они достигли длинной галереи с низким потолком, Павел на ходу едва не задевал его головой. Откуда-то снизу доносилась музыка.
— У них бал! — воскликнула Дашенька.
— А как же!
Внезапно галерея кончилась. Перед ними был деревянный люк в полу, запертый висячим замком. Вяземский остановился.
— Внимание, графиня! Вы присутствуете перед торжественным моментом открытия…
Скинув оба портфеля на пол, Павел вынул из кармана огромный медный ключ с узорчатой бородкой и в два счета отпер замок, словно проделывал это не в первый раз.
— О! Да вы здесь были, князь! — ревниво заметила Дашенька.
— Угу. С братом. Прошу!
Вяземский приподнял крышку люка. За ней спускались три широкие деревянные ступеньки. Музыка стала громче.
— Ух ты!
Ребята залезли в люк. Павел втащил портфели и опустил крышку. Помещение, куда они попали, оказалось тесным, не больше салона автомобиля. Деревянные стены, пол, потолок и две низкие скамеечки, над которыми расположились круглые зарешеченные окошки.
Дашенька присела на скамейку, глянула в окно и радостно вскрикнула. Под ними, видный как на ладони, лежал огромный бальный зал. На сияющем паркете кружились пары.
— Ну как?
Вяземский
— Где это мы? — удивленно-восторженно произнесла девочка.
— В орле. Это герб над залом. А мы внутри. Как насчет подкрепиться, графиня?
Усевшись на другую скамейку, Павел достал из портфеля термос, стаканчики и коробку ванильного печенья.
— Вот это да! Здорово! — засмеялась Дашенька.
Вяземский хмыкнул, откручивая крышку. В термосе оказался кофе, слегка сдобренный коньяком, о чем Павел не преминул сообщить.
— А можно? — с опаской спросила Дашенька, не решаясь сделать глоток.
— Можно, — все так же улыбаясь, заверил ее Вяземский.
Дашенька тоже улыбалась. Как же здорово было сидеть на этих скамейках, пить кофе, еще слегка горячий, есть печенье и любоваться танцующими! Пышные, словно раскрытые бутоны, бальные платья девушек — белые, нежно-розовые, светло-бирюзовые… Черные фраки юношей…
— А знаешь, — вдруг сказал Павел, — мы ведь живем в лучшей стране мира. Сейчас две тысячи восьмой год, мы учимся, строим планы… Я собираюсь в дипломатическую школу, ты — в институт… Но неизвестно, что будет через несколько лет.
Даша смотрела на мальчика с удивлением: он говорил как-то уж слишком серьезно.
— Но как бы ни сложилось, я всегда буду вспоминать сегодняшний день. И еще лицей. И наши клубы.
— Я тоже буду вспоминать лицей, — задумчиво произнесла Дашенька и добавила тише: — Мы ведь там познакомились…
Как ни старался, Павел не смог сдержать довольную улыбку. Он лишь слегка отвернулся к окошку, делая вид, что занят созерцанием. Затем вновь взглянул на притихшую Дашеньку и произнес:
Куда бы нас ни бросила судьбина, И счастие куда б ни повело…Дашенька улыбнулась и подхватила:
Все те же мы, нам целый мир — чужбина, Отечество нам — Царское Село……А пары летели по кругу одна за другой. Мальчики и девочки, гордость нации. И каждый из них уже сейчас вписывал страницы в историю, увлекаемый вихрем волнующего вальса.
Вальса Грибоедова…
Ник Средин
ОДИНОКИЙ ГИГАНТ ЛИТЕРАТУРЫ
(М. Ю. Лермонтов, 1814–1899)
8 февраля 1837 года
— Mon cher ami, вы слышали новость?
— Какую?
— Дантес женится!
— Неужели на вас?
— Фи, Мишель, какой же вы грубый! Ну, конечно же, не на мне! На Натали Гончаровой! Вы представляете…
— А вам какое дело?
— Но это же так романтично! Француз-кавалергард, бежавший от ужасов французской…
— Ужасов, как же…
— …революции и русская девушка!
— Не первой свежести.
— Почему вы такой злой сегодня, Мишель?
— Не знаю даже. А разве я бываю добрый?