Настоящая фантастика – 2015 (сборник)
Шрифт:
Отец Александр (улыбается):
– Конечно, нет. «Корсунь» – не семинария и не церковно-приходской хор. Современное научное учреждение невозможно превратить в монастырь, да никто к этому и не стремится. Большинство наших сотрудников – люди, далекие от Церкви, некоторые принадлежат к другим религиозным традициям. Просто братья нашей общины лично участвуют во всех научных исследованиях и разработках, ведущихся на полуострове. Это участие вовсе не ограничивается молитвой, оно предполагает квалифицированный высокопрофессиональный труд. Все монахи, работающие в лаборатории, имеют специальное образование, а многие – научную степень. Они – духовное ядро научной жизни Крыма,
– То есть они пытаются стать для «Корсуни» той самой «солью земли», о которой говорил Христос?
– Совершенно верно.
Вопрос:
– А какие они, современные монахи? Как вам кажется, у них достаточно сил стать этой самой «солью» сейчас, когда Церковь уже не является такой влиятельной структурой, как, скажем, было в Средневековье?
Отец Александр:
– Вы затронули крайне важную тему. Действительно, когда-то в монастыри уходили, чтобы посвятить себя Богу, то есть служить Ему. В более поздние времена люди искали в келье в самом лучшем случае личное спасение. В худшем – вымещали свои обиды на мир. Отсюда и происходило понижение духовного уровня, ибо иноком нельзя становиться от недостатка, но лишь от избытка. Как мне кажется, братья нашей общины являют собой новый тип монаха, совмещающий глубокую молитву и активное профессиональное служение.
Вопрос:
– А почему вы придаете такое огромное значение экологической безопасности?
Отец Александр (после паузы):
– «Корсунь» действительно окормляется Церковью, но финансирование научной деятельности складывается из разных источников. В основном это – государственная поддержка, но есть и частные лица. Они имеют свое собственное мировоззрение. Кому-то из инвесторов пришла мысль сделать Крым уголком доцивилизационной первозданности. Якобы тогда могут открыться источники древней энергии Земли, которые наконец дадут человечеству тайное знание. Как вы понимаете, ни Церковь, ни наука не признают подобных идей. Но сама по себе охрана природы – вещь прекрасная. Все, кто сюда приезжает, отмечают через некоторое время улучшившееся здоровье и бодрость духа. К тому же теперь сюда едут за «первозданностью» туристы со всего мира. Путевки очень дорогие, и часть выручки идет на развитие научного комплекса.
Вопрос:
– А какие еще достижения «Корсуни» вы можете назвать, помимо лечения детской онкологии?
Отец Александр:
– На этот вопрос вам точнее ответят руководители научных отделов. Могу лишь сказать, что в нашем комплексе проводятся исследования практически во всех отраслях современной науки. Наверное, у вас запланированы поездки по филиалам? Здесь в Свято-Владимирском монастыре у нас в основном административные здания, а многочисленные лаборатории раскиданы по территории всего Крымского полуострова.
Поблагодарив отца Александра, я направился на встречу со следующим интервьюируемым – начальником отдела по научной работе, доктором физико-математических наук, профессором Леонидом Пироговым. Он находился в другом корпусе, путь к которому лежал мимо небольшой часовни.
Профессор встретил меня очень радушно и неформально, угостив чашечкой кофе, которую поставил прямо на стол, заваленный старыми книгами. Я тоже спросил его про «окормление».
Вопрос:
– Скажите, Леонид Борисович, как вы оцениваете тесное сотрудничество науки и религии в «Корсуни», такое необычное для нашего времени?
Л. П.:
– Необычное не значит неудачное. Оцениваю очень высоко. Личное участие духовенства в научной работе действует объединяюще, придавая происходящему надличностную ценность. Даже меркантильно настроенные сотрудники, работая бок о бок с людьми иных жизненных приоритетов, постепенно проникаются и начинают воспринимать новое для себя чувство этики служения.
Вопрос:
– А как же свобода научной мысли? Ведь современная наука далеко не всегда согласуется с христианской моралью. Не является ли ваше духовное руководство цензором, сдерживающим исследовательский поиск?
Л. П.:
– Конфликт науки и морали несомненно существует, ведь вся современная научная реальность в большой степени – плод атеистического сознания. Но любое открытие само по себе нейтрально, добро или зло в него вкладывают люди. Монахи, работающие с нами, ничего не запрещают, они лишь постоянно напоминают о нашей ответственности перед тем, как именно мы будем использовать то или иное научное достижение.
Вопрос:
– Почему в Крыму так сильно заботятся об экологической безопасности? Разве она уж так жизненно необходима для работы научно-исследовательского комплекса?
– Смотря какая. Например, запрет на использование обычных телефонов важен. Электромагнитный спектр, который они излучают, находится в диапазоне, опасном для космических приемников, которых много на полуострове. Также обычная мобильная связь может повредить работе сверхчувствительной кардиоаппаратуры и многим другим приборам и исследованиям. Что же касается запрета на шум – то в нем мало смысла, поскольку звуки природных явлений порой дают больше децибел, чем человеческая деятельность. А тепловые шумы, искажающие сигналы из космоса, производятся самим электронным оборудованием, принимающим эти сигналы. Так же бессмыслен и запрет на использование бытовой химии. Это пиар-ход, который, надо заметить, приносит много пользы. Крым и раньше славился своими рекреационными ресурсами, а теперь, после объявления зоной цивилизационного покоя, полуостров стал Меккой экологического туризма. Сюда со всего мира стекаются желающие отдохнуть от цивилизации, но не рисковать при этом своей жизнью и здоровьем, как, например, при поездках в страны Центральной Африки.
Вопрос:
– А как устроена «Корсунь»? Ее филиалы сгруппированы в определенных местах или размещаются по всему полуострову?
Л. П.:
– Крым очень разнообразен. На небольшой территории присутствуют разные климатические зоны: от умеренно-континентального до субтропического. Также разнятся почвы и ландшафт. Это является прекрасной моделью для палеоклиматологических исследований, потому небольшие лаборатории работают повсюду. Используется все – водные массивы, пещеры, реликтовые леса. У нас есть подземные отделения для изучения различных процессов в низкотемпературных и высокотемпературных условиях. А в горах установлены радиотелескопы для связи с космосом.
Вопрос:
– А знаменитые Севастопольские пирамиды? Как к ним относится современная наука?
Л. П.:
– Многочисленные трактаты Виталия Гоха, который якобы нашел эти подземные постройки, не особенно научны, мягко говоря. Они представляют интерес скорее для культурологов.
Вопрос:
– Насколько мне известно, Крымские пирамиды признаются величайшим археологическим открытием XXI века и в других весьма авторитетных источниках.
Л. П. (со вздохом):
– Смотря кого считать авторитетом. Севастопольские пирамиды не являются предметом исследования для нашего научного центра. Но вы можете ознакомиться с легендами о них в экскурсионных бюро Крыма. Вполне возможно, что вам удастся найти материалы, которые украсят статью.