Настоящая принцесса и Бродячий Мостик
Шрифт:
— Зачем? Драконы летают совершенно не так, как птицы, аэродинамика другая. У птиц, если ты заметил, хвоста такого нет, да и размером они поменьше будут. Не говоря уже о весе.
— Ага! — завопил проницательный Костя. — Небось превращаться-то не любите, а меня заставляете!
— Уху, не люблю, — легко согласился Филин, — особенно в последнее время. Знаешь, есть такая болезнь — идиосинкразия называется. Потом в словаре посмотришь. Как подумаю о превращениях, все перья дыбом. Тьфу!.. Ну, давай.
— Что давай?
— Залезай на ближайший камушек. Я не
— И что? Кто сразу но разбивается, тот потом летать умеет?
— Эх, Царапкин… Никто не разбивается. Нужно просто на миг потерять опору под ногами. И все — и летишь. По крайней мере, Конрад когда-то мне так объяснял. Залезай и прыгай.
На драконьей морде отразилась крайняя степень недоверия: массивные надбровья поползли вверх, алые глаза сверкнули. Тем не менее, Костя с демонстративной покорностью взобрался на большой плоский камень, потоптался для порядка, уложил хвост и… прыгнул. И полетел.
Это было лучше всего на свете, даже лучше, чем летать во сне, хотя высоченный потолок гномского зала сейчас казался недопустимо низким, а крылья с металлическим скрежетом задевали о стены. Черно-алый звероящер описал плавный круг, отчего в центре зала образовался небольшой смерч, от полноты чувств пустил струю пламени в пол — Филин едва успел увернуться, а в камне образовалась багровая оплавленная воронка — и грациозно приземлился: сначала на задние лапы — когти высекли из мрамора сноп искр, а потом, мягко, как котенок, — на передние.
— Улет. Блеск, — восхищенно выдохнул Филин. — Класс. Потрясающе. Супер-пупер. Молодец, Конрад.
Костя горделиво изогнул шею и торжествующе погремел шипами.
— Теперь мертвую петлю, — велел Филин.
— Ну, знаете! — проревел Костя во все драконье горло, обидевшись, что не дали всласть отоспаться на лаврах. — Да здесь и не развернуться-то толком! Нет уж, сначала сами показывайте!
Филин пожал плечами.
И сделал с места двойное сальто.
— Вот так примерно, — сказал он, приземлившись.
Костя в человечьем обличье сидел на камне и глядел на Филина, разинув рот. Филин смотрел на него сверху вниз, улыбаясь и засунув руки в карманы черных джинсов.
— Вот уж никогда не думал, что такой старикан, как вы… Ой, извините… — пробормотал Костя.
— Ничего-ничего, — ответил Филин, улыбаясь все шире. — Молодец, быстро получилось.
Костя посмотрел на Филина, собрался с мыслями и смог материализовать всего один вопрос из всего многообразия накопившихся:
— А вы что, может, и папу моего летать учили?
— Что?! — удивился Филин. — Нет, конечно. Скорее даже наоборот. Меня тогда и на свете не было. Он же старше меня лет на восемьсот!
— А вам-то сколько лет?!
— Шестьдесят два, — Филин продолжал широко улыбаться, глядя на Костино изумление.
— А я думал, волшебники страшно древние и вообще бессмертные…
— И все поголовно носят такие синие колпаки в золотых звездах и лупят
— Какое такое равновесие?! — взмолился бедный Костя, у которого голова окончательно пошла кругом.
— Гомеостазис, — ответил Филин.
— Чего-о-о? Опять скажете, чтобы в словаре посмотрел?!
— А как же! В высшей степени поучительное занятие! — ухмыльнулся Филин. — Ладно, давай-ка мертвую петлю.
Костя взял себя в руки, то есть в лапы, сосредоточился и превратился в дракона всего-то секунд за десять. Не последнюю роль в этом сыграло то, что ему очень захотелось еще раз произвести сильное впечатление на этого удивительного человека, умеющего учить драконов летать и делать двойное сальто с места. «Вот бы еще поглядеть, как он в птицу превращается!» — промелькнуло в голове у Кости. Однако мертвая петля удалась не сразу.
— Голову береги, остолоп! — кричал ему Филин снизу, закрываясь рукой от сыпавшейся с потолка каменной крошки и искр. — Пригодится еще! И хвостом, хвостом рули! Ну что-о такое…
Дракон тяжко грянулся оземь, подняв тучу пыли.
— Цел? — спросил Филин. — Тогда превращайся обратно, подняться легче будет.
— Не могу, — виновато сказал Костя, глядя Филину за спину и вытягивая чешуйчатую шею. — Там Лизка подглядывает. Она меня отвлекает.
Филин сердито поглядел через плечо. Лиза, задрапированная в вишневое парчовое покрывало, позевывая, смотрела на них из приоткрытых ворот. На конопатой щеке виднелся примятый след от подушки.
— А ну брысь, Ваше Высочество! — рявкнул на нее Филин. — У вас еще час полноценного сна в запасе!
— Да уж, полноценного… — проворчала Лиза. — Пол трясется от ваших упражнений!
— Не всем же на скрипочке наигрывать, — басом отпарировал Костя и, перевернувшись на брюхо, ощерил внушительные клыки.
Филин, слабея от смеха, опустился на камень.
— Ох, чучелки, — проговорил он наконец. — Елизавета, иди спать. Конрад, не обращай внимания на девчонок. Подумаешь, отвлекает! Там же будет целая площадь народу. Тебе вечером придворных дам ошеломлять. А превращаться в дракона надо самое большее за две секунды. Лучше — за полторы. Вперед!
Ворота за Лизой закрылись, и бурная тренировка продолжалась. Мертвой петли Филин больше не заказывал, но от непрерывных превращений у Кости начало просто перед глазами темнеть. А когда Филин потребовал, чтобы Костя по команде выпускал пламя в нужном направлении, да еще и с заданной силой (для этого он уносил камушки все дальше и дальше в коридор и добивался, чтобы ящер плавил их, не задевая стен), юный Конрад даже начал жалеть, что родился драконом. Зато результаты в конце концов обнадеживали: теперь превращаться туда и обратно удавалось секунды за две, да и пламя выпускалось когда и куда надо.