Настоящее чудо в идеале
Шрифт:
– Нагиса-кун, подумай о родителях. Ты умный и красивый. Ты хороший мальчик. Я знаю, что тебе больно. Но постарайся не отчаиваться. Всё хорошо. Здесь только я, можешь выплакаться.
– И тогда Каору сломался в слезах. Он горько зарыдал. Его вопли были слышны даже Синдзи, стоящему за дверью. Чтобы не слышать этого и вновь скрыться от правды, Икари закрыл уши руками и устремился прочь.
Его совесть вторила: "Это всё твоя вина".
Но он перестал обращаться к внутреннему голосу.
***
Прошла ровно неделя. На удивление Синдзи в классе никто больше не заговаривал об этом инциденте. Компанию Судзухары на время отстранили от занятий, кажется, по этому
Образ жизни Икари практически не изменился. Каждый день, приходя в школу, он по привычке проверял, нет ли кнопок в его обуви, не разрисована ли парта, смотрел под ноги, чтобы ему не поставили подножку. Но весь класс будто изменился. Хотя не произошло ничего важного, прежде шумный и буйный коллектив стал подобием морга. Все молчали. Даже на переменах никто, кроме компашки Сорью, не осмеливался вымолвить и слова. Все сидели за своими партами, опустив голову и молча поедая бенто. И затем даже Синдзи перестал опасаться издевательств. На место угрызениям совести пришло самое настоящее равнодушие. Большинство времени он только и делал, что пропускал слова учителя мимо ушей, смотря в окно и слушая музыку. В нём не возникало никаких эмоций, даже когда он смотрел на пустующую парту первого ряда.
"Не жесток ли он? Ведь это случилось из-за него... Так почему за всё это время Икари даже не посетил больницу, не поинтересовался, как дела у бывшего друга? Ответ прост. И хотя он больше не желал напоминать себе жестокой правды, теперь уже было всё равно. Поздно убегать от того, что произошло".
И когда всё постепенно начало утихать, произошёл раскол, который довёл Икари до крайностей.
В этом не было ничего необычного. Нет, скорее Синдзи даже ожидал подобного исхода. Но хотел оправдать надежды, молясь, чтобы этого не случилось. В тот день идеалы, которые он продолжал лелеять, раскололись окончательно, оставляя на душе неприятный осадок.
Каору вернулся в школу. Причём не просто вернулся. Он улыбался, словно ничего не произошло. На прежде убитом горем, разочарованном жизнью, невозможностью исполнения своей мечты, лице сияла яркая радужная улыбка. Несмотря на то, как жестоко с ним обошёлся класс, игнорирующий издевательства, он как ни в чём не бывало поздоровался с одноклассниками и прошёл на своё место. В момент, когда Каору прошёл мимо Синдзи и бросил беглое: "Привет", сердце Синдзи словно остановилось. Оно разошлось по швам, кровоточа и испытывая сильнейшую боль от разочарования. Мальчик поднялся с места и покинул класс, выйдя на крышу.
Несмотря на его пасмурное настроение, василькового цвета небо приветствовало пушистыми облаками и палящим знойным солнцем. Воздух пробивался на крышу, заставляя мальчика вдыхать запах свежести. Полный спокойствия и безмятежности, Синдзи подошёл к краю крыши и остановился. Он рассматривал расстилающийся под его ногами город. Все эти ничтожные небоскрёбы были ничем, если смотреть на них с такой высоты. Что если бы человек умел парить в высоте? Смог бы он улететь, наслаждаясь свободой целые века? Интересно, что за дурманящее чувство испытывает человек, находящийся в невесомости хотя бы несколько секунд. Синдзи всегда было интересно это узнать. Его идеал был бесконечно далёк от реального. Идеал в его голове никогда не отступал от своих принципов, не отказывался от мечты, был сильным и
– Синдзи-кун, обед уже заканчивается. Чего ты тут стоишь?
– за его спиной послышался до боли знакомый и безмятежный голос. Синдзи неосторожно сделал шаг назад. Он сморщился. Ещё немного, и мальчик бы сам бороздил небесные широты, в конечном итоге став лишь кровавым месивом. Любая птица, у которой нет крыльев, рухнет и разобьётся. И он не исключение.
– Аа... ничего. Я просто... немного задумался, - Синдзи не мог подобрать слов. Почему он так спокоен? Почему не злится? Почему ему всё равно?! После того, как весь класс буквально травил его, почему он всё ещё здесь и безмятежно улыбается всем им? И вообще...
– Синдзи-кун, ты меня пугаешь. У тебя устрашающее лицо.
– Каору нелепо рассмеялся, стараясь поддержать атмосферу безмятежности. Синдзи, тоже поняв, что погорячился, попытался расслабиться и натянуто улыбнулся.
– Кто угодно удивится, если твой одноклассник, несмотря на травму, как ни в чём не бывало вернётся в класс - шутливо-саркастически пробурчал Икари, повернувшись к двери. Но был остановлен мягким вздохом. Там, где только что стоял сам Синдзи, теперь был Каору, заняв его место, он смотрел на горизонт, о чём-то думая со счастливым меланхоличным выражением на лице.
– Я тоже так думаю.
– Каору печально усмехнулся - Музыка была целью моей жизни, мечтой, которую я не смогу достичь.
Синдзи до хруста стиснул зубы. Он злился. Злился на себя за то, что посмел игнорировать издевательства, злился на тех, кто отнял у талантливого музыканта его мечту, но более всего он злился на самого Каору, в чьём голосе не слышалось ни капли сожаления. Несмотря на то, что у него не осталось смысла в жизни, он нисколько не жалел о том, что вернулся в школу.
– Несмотря на это, моя жизнь не окончена - тем не менее продолжил говорить он - Учитель сказал, что несмотря на это во всём можно найти свои плюсы... даже если я сожалею... даже если так... если я начну жизнь по-другому, если я буду жить как обычный человек и довольствоваться буднями, то даже такая жизнь будет казаться счастьем, не так ли?
Это не правда! Такая жизнь бессмысленна! Это лишь существование! Такой образ не подходит Каору! Ведь он как никто другой стремился исполнить свою мечту! Ведь эта мечта была его единственной отрадой, его музой, всем его смыслом! Тогда почему он говорит такие слова? Кто и как смог сбить этого целеустремлённого юношу с истинного пути???
Синдзи чувствовал, как вместе с горячей кровью по венам прогоняется тепло. Он злился. Неимоверно злился на весь этот жестокий мир, сыгравший с ними злую шутку.
– Зачем ты говоришь такое? Ведь музыка это вся твоя жизнь? Почему ты готов так просто отказаться от неё?
– Синдзи склонил голову. Он не хотел слышать ответа. Он не хотел принимать его. Если Икари услышит, то все его идеалы окончательно разобьются и тогда... тогда он поймёт, что в мире не существует такого понятия.
– Помнишь, ты сказал, что не можешь. Ты сказал, что подобные мечты не для такого как ты, что мы совершенно разные. У нас разные дороги в жизни...но теперь это не так. Теперь мы равны...
– Каору прервался, посмотрев на Икари с тёплой и нежной улыбкой. Однако Синдзи лишь вздрогнул. Он наконец понял. Понял, что питает надежды Каору. Понял, что мешает ему скорбеть по своей мечте. Он всё ПОНЯЛ.