Настоящее фэнтези (сборник рассказов)
Шрифт:
Раш после очередной студенческой заварушки в каком-то кабаке приволок на себе Чингиза. Заросший черным курчавым волосом до самых глаз Чингиз учился на антимагика, а в бою действовал легким клинком и кинжалом. Учителя его хвалили за воздушную легкость в бою и скорость. И ругали за взрывной характер.
Так их стало трое: Ян, Раш и Чингиз. Никто не сказал бы, глядя со стороны, кто тут у них главный. Потому что никаких таких главных не было. Они просто дружили — такие разные и совершенно не схожие по характерам. Огромный увалень Раш, от которого отлетали любые даже самые обидные
Ян учился на учителя. Вообще-то на всех факультетах учили преподаванию своих дисциплин, но Ян сразу пошел именно на педагогический. Он и друзьям объяснял, что все беды в жизни — это просто от плохих учителей. Поэтому так выходило, что они встречались только на общих потоковых лекциях, да после учебы, если выпадала минутка. Ну, или часок.
Иногда, когда было совсем туго с деньгами, они втроем заваливали к Яну, вернее, к его родителям. В гостинице внизу был маленький трактир — вот там их мама Янова кормила и поила, вздыхая и жалея. Но никогда не ругала. Она понимала, что это — друзья. А без друзей в жизни трудно.
Потом вдруг пропал Чингиз.
Ян заметил это примерно через неделю. Ну, там три дня — это еще куда ни шло. Так бывает — мало ли что. Но когда неделю не виделись, и на лекциях не пересекались…
— А что случилось? — спросил Ян у Раша.
Тот пожал могучими плечами, вздохнул отчего-то и потребовал еще пива. Еще он был мрачный какой-то. Раш и так-то был не очень разговорчивый. Спокойный такой, чуть медленный. Казалось, он всегда двигается осторожно, чтобы не зашибить кого ненароком.
А потом пропал и Раш.
Ян ходил по коридорам академии, потом по кругу заглядывал во все кабаки, где, бывало, гуляли студенты, шел домой, где каждый час, а потом и чаще выглядывал на улицу: по летней поре окошко держал он в комнате распахнутым, чтобы не так жарко было. Друзья все не появлялись.
Зато появились их подруги. Они пришли вдвоем, решительно и с напором. Пробились через маму, через папу, достучались до Яна…
И вот теперь он ехал, сгорбившись, по проселочной дороге. Сгорбившись, потому что тяжело: рубаха, потом безрукавка стеганая, потом кольчуга длинная, еще кираса, наручи, поножи, шлем с клювом, длинное копье в правой руке, меч под левой. Как еще их лошадка, что таскала обычно тележку с продуктами с рынка, везла теперь на себе такую тяжесть? Со стороны поглядеть — чисто рыцарь в полном вооружении.
Ян вообще-то так и учился. Он садился в манеже на коня, потом разгонялся по длинной дорожке, усыпанной белым песком, и тыкал тяжелым копьем в мяч, насаженный на кол. Если промахивался, поворачивал, мелкой тряской рысью доезжал до старта, и по команде преподавателя снова летел вперед.
А теперь не летел, а плелся шагом. Жарко, тоскливо…
Подруги сказали, что Чингиз, как студент-антимагик, подписал контракт на черного колдуна в недалекой деревушке. Деньги по контракту могли помочь ему продержаться лишний год в городе, а там и диплом совсем близко. Карту ему дали, описание полное, мешок кожаный для головы того колдуна. Ушел Чингиз — и не вернулся.
Через неделю засобирался за ним Раш. Потому что друг, и потому что контракт они подписывали вдвоем, в кабаке, подвыпив. И там же и решили, что прибыль пополам, но подвиг — наособицу. Каждый сам хотел побить черного колдуна из недалекой деревушки Рыски.
Вот, выходит, и очередь Яна пришла.
Он-то контракт не подписывал, и на черного колдуна ему, честно сказать, было совершенно наплевать. Он же учителем хотел стать, а не рыцарем и не борцом с нечистью. Вот только дружба…
Дружба!
Ян выехал на опушку леса и посмотрел сверху от холмов на деревушку Рыску.
Ну, вот… И где там друзья-то? Он толкнул пятками лошадь, и та, осторожно ступая, двинулась вниз. Пятками он ее пихал, потому что наотрез отказался надевать высокие рыцарские сапоги со шпорами. Во-первых, в такую жару в сапогах было просто неприлично и неудобно, а во-вторых, как же это, живое существо — шпорами?
У околицы он слез, пыхтя и отдуваясь, свалил в кучу копье, меч, шлем, кирасу, налокотники, поножи, кольчугу, из которой еле выпутался, стеганую безрукавку. Отпустил лошадь пастись, а сам пошел, загребая горячую пуль босыми ногами, по деревушке. Легкий ветерок сушил мокрую рубаху, играл с белесыми вихрами.
Рыска была именно деревушка, не деревня и тем более не село. Всего и было четыре дома квадратом и площадка небольшая посередине. Там сидел пацан лет десяти и играл в песке. Он что-то бормотал себе под нос, водил руками, передвигал с места на место игрушки. Ян подошел и стал смотреть. Ему дети нравились, он детей любил. И играть с детьми он умел. Еще через полчаса они уже вдвоем сидели в белой пыли и играли в солдатиков, передвигая их, заходя во фланг, атакуя и отступая. Наконец, глянув на начавшее опускаться солнце, Ян с сожалением встал. Глядя сверху на мальчишку, спросил:
— Слушай, тезка, — а паренек был тоже Яном, что обнаружилось в ходе игры. — Ты таких не видел здесь?
И он подробно и красочно описал своих друзей, даже показывая, как сутулится немного Раш и при этом ходит пузом вперед, как не сутулится, а опасно пригибается Чингиз…
— Кровники твои? — понимающе переспросил Ян-маленький. — Убивать их будешь?
— Да ты что? — замахал руками Ян-большой. — Это же друзья мои! Я друзей своих ищу!
— А-а-а… Друзей, — понимающе шмыгнул носом малец. — А не колдуна?
— А зачем мне колдун? — искренне удивился Ян. — Мне друзья нужны. Я соскучился уже.
— Ну, забирай, выиграл, — кивнул пацан и убежал, ушлепал, поднимая пыль, куда-то за дома.
— Что забирать? — поднял к затылку по привычке руку Ян. А в руке — оловянная фигурка бойца с палицей. В другой руке — вторая. Там присевший бородатый воин с саблей и кинжалом.
…
В город они вернулись уже втроем, хотя Чингиз и Раш еще двигались плохо. Все суставы щелкали и скрипели, и слабость была, и спину ломило. Потом немного откормились, попили пива, и опять ходили везде втроем — Ян, Чингиз и Раш. Только теперь слушали они Яна, прислушивались, переглядываясь иногда и кивая.