НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ
Шрифт:
Бесшумные, как тени, официанты сноровисто разносят копченого угря, свежие устрицы, запеченные лягушачьи лапки, жареных голубей и другие изысканные деликатесы. Омары в подсвеченном аквариуме обреченно переползают с места на место, ворочая глазами, похожими на застывшие в полете капли черной смолы.
– Устрицы здесь не самые лучшие, – со знанием дела сказала Маша, небрежно пролистывая страницы. – Я хочу фоа гра и омара. В "Аркадии" изумительно готовят
Такая осведомленность неприятно кольнула душу Макса.
Проворный мальчик в белой рубашке, черной бабочке и табличкой с именем на левом нагрудном кармане принес аперитив: джин с тоником Маше и "Белую лошадь"
– Разрешите принять заказ, господа? – деликатно осведомился он у Макса.
Тот отложил свое меню, в котором мало что понимал. Даже цены – двух – и трехзначные цифры без обозначения единицы расчетов, ни о чем ему не говорили. "Сок апельсиновый свежевыжатый – 5". Пять – чего? Рублей? Учитывая ресторанные
– Дама распорядится.
Мальчик почтительно наклонился к Маше.
– Значит так, Виктор, мне фоа гра, омара, фруктовый коктейль и кофе.
– Омар гриль?
– Нет. Вареный сочней.
Покрутив бокал со светло-желтой жидкостью, чтобы лед зазвенел о стенки, Макс отхлебнул виски. Официанта действительно звали Виктор, но он мог
– А что для господина?
– Карпаччо из скампий, фрикассе из омара и… Да, медальоны из оленины. На
– Что желаете пить?
Зеленоватый свет лампы делал лицо Маши загадочным и незнакомым, многозначительно блестели глаза. Таинственная красавица. Именно такой она и снилась Максу в Тиходонске, где он шесть лет влачил жалкое существование забитого работяги Сергея Лапина и спал на худом матрасе в убогой квартирке на
– Бутылку белого мозельского, – сказал Макс. Это тоже пришло из тех, давних снов, где были чужеземные города и такие вот рестораны. Из его прошлой
– Может быть шампанского? – вслух размышляла Маша. – "Дом Периньон" или
Макс пожал плечами. Он знал, что бутылка французского шампанского вытягивает на несколько сот долларов. А у него в кармане было всего-навсего
– Ладно, сегодня будем пить мозельское, – решила девушка.
Официант почтительно кивнул. Он ничего не записывал и очевидно полностью
– Выберете сами?
Виктор показал глазами на аквариум. Омары как будто застыли в ужасе,
– Нет, – Макс покачал головой. – Увольте.
– Я выберу, – сказала Маша. – Обязательно.
Через минуту самый крупный экземпляр был извлечен из аквариума и
– Тебе здесь нравится? – спросила Маша.
– Да, – сказал Макс. – Я не знал, что у нас появились такие рестораны.
– У них всегда порядок. Видел, на входе охранник с пистолетом?
– Это газовый. А ты часто здесь бываешь?
– Газовый? – удивилась Маша. – Как ты определил?
– На рукоятке нет кольца для страховочного ремня. И самого ремня нет. И
– Ты здорово разбираешься, – с явным удивлением отметила Маша.
На ней облегающее вечернее платье: синие молнии на черном. При каждом движении молнии вспыхивают в темной ночи, серебряные нити дождя оживают, бушует веселая июльская гроза. Макс хорошо знал тело, которое спрятано под этой тканью, линию бедер и форму пупка, и припухшие соски… Но она умело ушла от
Виктор принес закуски. Фоа гра оказалась слабо прожаренной гусиной печенью, политой малиновым сиропом. А перед Максом поставил большую пустую тарелку с горсткой шинкованной капусты посередине и полужидким коричневым
– Осторожно, тарелка горячая, – предупредил он.
Макс недоуменно попробовал капусту. Капуста как капуста… Коричневый ободок оказался острой приправой. Но к чему? Он ковырнул вилкой дно и тут оказалось, что тарелка не пустая: еe заполняли тончайшие до прозрачности
– Давай выпьем за встречу, – Маша подняла свой бокал и Макс сделал тоже
– Я тоже.
В зале становилось шумно и душно. На эстраде вульгарный толстяк в широких шортах нес какую-то пошлятину, подъемом голоса то и дело выделяя ключевое слово: нимфомания! Гремела музыка, зал затягивали волны сигаретного дыма. За свободными столиками появились по две-три девушки, неторопливо потягивающие
– Чем ты думаешь заниматься?
– Не знаю.
Маша вежливо улыбнулась.
– Ты стал ещe скрытней, чем раньше…
Если сказать ей, что это чистая правда, что у него нет работы, нет выгодной на сегодня профессии и обязательного умения зарабатывать деньги, она конечно не поверит. Ведь она ещe помнит его загранкомандировки из которых
– А чем занимаешься ты? Как я понял, уже не летаешь?
Девушка покачала головой.
– Прошли большие сокращения. Треть стюардесс уволили, даже многих пилотов. Вначале устроилась в кооператив – нетрадиционные методы лечения,
– Не знаю. Что-то голова заболела…
– Дать таблетку?
– Обойдусь. Давай лучше ещe выпьем. Сосуды расширятся и все пройдет.
В плазме, среди сверкающих лабиринтов, рождался хаос.
Алкоголь, растворенный в крови, гнал красные шары быстрее и быстрее, футболил их с удвоенной силой, заставлял мертвеющие сосуды работать,
Толчок. Еще толчок. Еще.
Несколько тромбов были разрушены и красный вихрь устремился в лабиринты,
Но "чужаков" было слишком много. И становилось все больше. Вместо разрушенных появились новые тромбы – пока ещe на периферии, где система