НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ
Шрифт:
Под окнами кособочилась жалкая, кое-как слепленная тепличка, участок был захламлен битыми железобетонными плитами, ржавыми трубами и проволокой, в домике обслуги не осталось ни одного целого стекла. Правда, вокруг этого островка убожества расстилался роскошный нетронутый участок размером почти с гектар. Снег почти весь сошел, лишь кое-где белели ноздреватые холмики, высокие
Из-за дома вышла полная женщина в ватнике, наброшенном на спортивный
– Вам кого?
Инне Андреевне было пятьдесят два года, она тоже, как и этот дом, имела
– Вы по объявлению? – переспросила она. – Только имейте в виду: мне нужны
Уверенный голос и надменный тон явно остались от прежней жизни и резко
– Я ничего не покупаю, – сказал Веретнев и достал удостоверение. – Мы
Он видел, как тревожно блеснули глаза Евсеевой, и маленький рот, затерявшийся где-то между глубокими носогубными складками, задрожал. Но удостоверение она изучила внимательно, после чего кивнула и заметно успокоилась. Всю жизнь она с доверием относилась к таким документам, а об ослаблении контроля за кадрами и неумеренном развитии полиграфической техники
– Разве вы работали в международном секторе?
В голосе все же прозвучало сомнение. Видно на взгляд номенклатурной жены, Веретнев не производил впечатления человека из аппарата ЦК, пусть даже
– Нет, – ответил он. – Леонид Васильевич курировал нашу группу в КГБ.
– Тогда вы должны знать Анатолия, он был у нас "прикрепленным".
– Конечно. Кудлов.
Он попал в точку. В начинающих выцветать глазах растворились последние
– Я провел за границей много лет, – счел нужным объяснить Веретнев. – Приехал, пытаюсь отыскать знакомых. Кругом новые люди, много молодых, те кто
Он снова попал в точку. Женщина тяжело вздохнула.
– Да, теперь мы не нужны. Никто не помогает, не заботится. Машину отобрали, продукты не привозят… Мне уже два раза предлагали переехать на другую
Она долго жаловалась на неустроенность, несправедливость жизни и неблагодарность окружающих людей, но затрагивать тему, интересующую Веретнева,
– Я думал, он поможет мне и в этот раз, – почтительно вставил
Номенклатурная жена снова насторожилась.
– Разве за границей вы разве ничего не слышали про мужа? В посольствах
Веретнев вздохнул.
– Дело в том, что я восемь лет сидел в борсханской тюрьме. Увы, там нет
– Какой ужас! – Инна Андреевна всплеснула руками. – Раньше такого не
Подполковник скорбно кивнул.
– А Леонид Васильевич вам уже не сможет помочь, – продолжала Инна
– Как? Когда? – вполне натурально изумился Слон.
– В девяносто первом, двадцатого августа, когда вся эта каша заварилось…
– Ай-яй-яй… Неужели он покончил с собой?
Инна Андреевна всхлипнула.
– Наверное так бы и случилось, он бы не смог жить без партии… Но вышло
Щеки женщины заколыхались, голос прервался.
– …Что Леня разбился. На самолете. Спецрейс в Осло, где-то над морем…
Подполковник покачал головой.
– А Кудлов уцелел?
– В тот раз он не сопровождал Леню. И больше никогда не звонил. Раньше с
– Примите мои самые искренние соболезнования, – Веретнев поклонился. – Леонид Васильевич был замечательным человеком. Я всегда буду его помнить… Желаю
Он направился обратно к калитке, но на полпути остановился, будто вспомнив о чем-то, обернулся. Женщина стояла на крыльце, отряхивая веником
– А где похоронен Леонид Васильевич? – спросил подполковник. – Я хочу
Она медленно распрямила спину, посмотрела на него с мрачным недоумением.
– Вы думаете, кто-то искал его? Поднимал из моря, хоронил? Никому ничего
На обратном пути Веретнев заехал к Спецу. Дверь долго никто не открывал, но Слон хорошо знал привычки приятеля и нажимал кнопку звонка до тех пор, пока
– Что за манера?! – взбешенно рявкнул отставной майор. Он был возбужден, всклокочен и тяжело дышал, волосы слиплись от пота, на коже вокруг безумных
– Тебе трудно позвонить? Сколько раз просил! Ты вырываешь меня из одной жизни в другую, это очень вредно! Сбиваются биоритмы и вообще… Я иногда не могу
– Что даст звонок? Все равно тебе выныривать обратно, – оправдываясь,
– Ничего подобного: у меня новая программа и звонок приходит "туда". Я могу быть в Амстердаме, в Гвинее, где угодно – звонит сотовый телефон, я
– Ну извини! А где ты сегодня был?
Володя потер лицо, растирая след от маски.
– В Борсхане, в восемьдесят третьем.
– Опять?!
– Да. Но там действительно ничего нельзя было сделать! Ничего! Даже если бы я запрыгнул в окно, даже если бы сразу начал стрелять, все равно не успевал.
– Ну сколько можно? – увещевающе произнес Веретнев. – Об этом уже сто раз говорено, да ты и сам сто раз проверял! Твоей вины нет! Что может командир
– Ладно! Я пойду умоюсь…
Спец всегда уходил от подобных разговоров.
Алексей Иванович прошел в комнату. Она напоминала какой-то тренажерный зал: посередине, в высокой сварной раме висели на пружинных растяжках широкий прочный пояс, кольца для рук и для ног, обычная маска для подводного плавания, только вместо стекла – рылообразная панель с радиотехническими разъемами, от которых шли толстые и тонкие шнуры к стоящему на маленьком столике у окна мощному компьютеру. Он создавал смоделированную Спецом виртуальную реальность, в которую тот погружался каждый день, чтобы в конкретных боевых ситуациях попытаться исправить старые ошибки или не совершить новые, решить непосильную разведзадачу или исполнить особо сложный теракт, – в общем, сделать то, что ему