Настоящее - Прошлое - ...
Шрифт:
Переложив все из чемодана в шкаф, я остановилась на самых обычных потертых джинсах и легонькой клетчатой рубахе с рукавами в три четверти, все лучше, чем надоевшая до ужаса пижама.
Влетевшая словно ветер Лена, застала меня за ответственным заданием – нанесение макияжа. Я так давно этого не делала, что десять минут обычно уходившие на это дело, растянулись на час.
– Вы так прекрасны, Александра Валентиновна.
– Скажешь, тоже.
– Я вполне серьезно.
– Но ведь с тех пор как мы с тобой не виделись, прошла всего одна ночь, а я вдруг похорошела?
– Нет. Просто кроме вещей, к которым я уже привыкла, я вас ни в чем другом не видела. А еще эта подводка на глазах, шикарные ресницы
– Спасибо огромное. Мне очень приятно слышать подобное. – Я ответила именно так, совершенно не из вежливости – нет, мне действительно было очень и очень приятно услышать подобное, словно бальзам на душу. – А тебе, кстати, все подошло?
– Словно на меня шито! – Лена уже второй день сияла ярче любого солнца. – А это ваше красное шелковое платье… А брючный костюм с пиджаком на одну пуговицу… А голубая туника… А… В общем – спасибо вам огромное.
– Носи на здоровье.
– Вы… вы… Если вам что-то будет нужно, помимо больничной ерунды, обращайтесь – всегда буду рада вам помочь.
– Обязательно.
– Я собственно пришла убедиться, что вы все получили, так что извините, но вынуждена покинуть вас и удалиться.
– Конечно Леночка, я вас не держу. Еще раз огромное тебе спасибо.
Медсестра исчезла, а я не стала скучать, не смотря на то, что оставалась снова одна.
Практически целый день я экспериментировала с нарядами и макияжем. Делала себе прически и корчила рожицы, а когда меня посещал очередной доктор, послушно исполняла все его требования. Так, в ритме развлечения и нужных моему все еще слабому организму процедур, протекал практически каждый мой день.
Не смотря на огромные успехи в противостоянии с болезнью, на улицу меня все еще выгуливали при помощи кресла, хотя там, я могла себе позволить прогуляться под ручку с сопровождающим меня человеком, будь то Лена или еще кто из медперсонала.
* * * * *
Приход весны в этом году стал для меня значимым. Он словно олицетворял собой мое состояние. Засохшие, уставшие от долгой зимы деревья с каждым новым солнечным днем заметно веселели. На них появлялись почки, затем листочки… Черная и неприглядная земля, медленно – но уверенно, меняла грязно-белое покрывало на зеленое. Планета словно заново рождалась, а вместе с ней и я.
В один из таких прекрасных дней меня посетил очередной новый лечащий врач и принялся объяснять, что со мной было. Они (доктора), наконец определились, что за болезнь (точнее болезни) стали причиной чуть ли не летального для меня исхода. Доктор сыпал медицинскими терминами и хвастался успехами, наглядное пособие которым я. Этот доктор, отняла у меня больше часа такого драгоценного для меня времени, а чтобы он не продолжал дальше, я его просто остановила:
– Родион Родионович, вы меня простите, но мне совершенно не интересно все то, что вы рассказываете. Поверьте, мне неважно от чего вы меня спасли, важно – от чего я сама себя спасла. Я вам, конечно, безгранично благодарна, но мне больше не хочется обговаривать болезнь, которая чуть не стала последней в моей жизни. Мне просто хочется жить, наслаждаясь каждым новым днем, а вы мне мешаете.
– Что простите?
– На улицу я хочу, можно?
– Да, конечно.
Уже к концу апреля, я довольно неплохо самостоятельно передвигалась. Набрала нужный мне вес и стала практически здоровым человеком.
Врачи более не видели причин, чтобы удерживать меня на стационаре, поэтому договорившись об амбулаторном лечении, я с легкой душой покинула не очень веселое учреждение.
За все время моего прогрессивного лечения, Павел так и не объявился, а я уже давно перестала задаваться вопросом – Почему? После того, как я убедилась, что с ним все в полном порядке, я более ни разу его не встречала. Ни случайно, ни специально, я не видела этого мужчину, но неустанно мысленно благодарила его за то, что он для меня сделал, делал. Ни много ни мало, но ведь именно этот человек вселил в меня надежду, что я даже будучи практически в безнадежном состоянии, все еще могу стать счастливой. Именно он терпел мои выходки и высказывания, изо дня в день настаивая на том, что у меня обязательно все наладиться, стоит только захотеть. Именно он стал той соломинкой, за которую я ухватилась, чтобы выжить. Именно желание помочь ему и поддержать его так, как это делал он, послужило мощным толчком к моему выздоровлению. Он однозначно был моим «плацебо» и я этого никогда не забуду. Павел Олегович стал значимым человеком в моей жизни, но он остался в прошлом, а я продолжала жить настоящим.
В отличие от Павла, Федор с Томой с первой минуты моего возвращения на «волю», так сказать, напомнили о себе.
Войдя в свою спальню, первое, что я увидела, это огромный плакат с изображенной на нем счастливой семьей. Тамара держала на руках маленький сверток с едва торчащим из него носом, а Федя нежно глядя на малышку обнимал их обеих. Внизу красовалась подпись – «Александре от Александры – мы тебя любим ?».
– Значит, у них все-таки родилась дочь. Мило, ничего не скажешь.
Я смотрела в лица когда-то самых близких и родных людей и никак не могла понять – как судьба могла сыграть с нами подобную шутку? А еще я чувствовала искреннюю радость за них. Правду люди говорят – злость имеет свойство остывать, а память отказывать.
То, что со мной произошло, стало бесценным уроком в моей жизни. Я научилась ценить время отведенное мне, а не размениваться на обиды, месть, ревность, зависть. Глядя на их счастливые лица, я и сама становилась немножечко счастливее, ведь мечты должны сбываться не только у меня, а Федя и Тамара мечтали, так мечтали о детях.
Полностью обойдя свои владения, я заметила, что они всецело очищены от не моих вещей. Не было ни разбросанных вещей Томы, ни выглаженным костюмов Феди. Не осталось ничего, что напоминало бы мне о их здешнем проживании. Я была предоставлена сама себе и не собиралась впустую тратить время.
Первым делом я окунулась в работу, о которой не приходилось вспоминать в определенный период моей жизни. Понадобилась неделя, чтобы понять – ресторан нужно продать, пока он вовсе не стал убыточным. Признаюсь, я была разочарована, ведь в его работу я вкладывала свою душу на протяжении нескольких лет, но, ничего не поделаешь. Это лишь еще раз убедило меня в правильности изречений Павла – Никому нет дела до тебя и твоей жизни. Такое же заявление можно отнести и к твоему бизнесу – никто не будет им дорожить на столько, насколько это можешь делать ты.
Хотя я никогда не жаловалась на свой персонал, ведь каждого из сотрудником я принимала самолично на работу, я не думала, что за год можно залезть в такие дебри. По всей видимости, сработала простая истина – Кот с хаты – мыши в танцы. Если бы подобное произошло год назад, я, наверное, сошла бы с ума от отчаяния, но не сейчас. Ресторан, который я долгое время нянчила лучше любого ребенка, на самом деле просто – бизнес, и это я поняла, лишь пройдя через все круги ада.
Второе мое детище, доставшееся в наследство от отца и приносившее не плохой доход, слава Богу, было в отличном состоянии. Гинекология существовала сама по себе еще до моей болезни, поэтому мое отсутствие никоим образом не повлияло на ее жизнеспособность. Там все были на своих местах. Каждый доктор, каждая медсестра и санитары работали отдаваясь своему призванию всецело, ведь отец еще при жизни назначил каждому из них сказочные, для наших мест, оклады. Да даже и не в этом дело, просто мой папа гораздо лучше разбирался в людях, нежели я, и набрал достойную команду для полноценной и качественной работы своего бизнеса.