Настоящий папа

Кир молчал.

Когда восьмилетний мальчик много молчит, это ненормально, правда же? Вот и я так думаю. Я пыталась его расшевелить, но с Киром не работали все эти уловки, которые применяли другие родители для своих детей. Вкусная еда, походы в кино, новые игрушки… Нет, этим моего сына не пронять и не впечатлить.

— Как контрольная по математике? — спросила я, выруливая со школьной автостоянки. Кир пожал плечами.

— Нормально, мам.

Ну разумеется, я понимала,

— Чем хочешь заняться вечером?

Это был традиционный вопрос. Пятница, впереди выходные, и Кир всегда очень любил именно пятничные вечера. В любые другие дни я могла задержаться на работе, но в пятницу — никогда. Этот день был неприкосновенен.

Никаких уроков и никакой внештатной работы в этот вечер. Кафе или вкусный ужин дома, кино или кинотеатр. Сколько мы пересмотрели мультфильмов или фильмов вместе!

Мой самый лучший мужчина. Мой единственный мужчина.

— Не знаю, — вздохнул Кир, и я тоже вздохнула.

Восемь недель назад в нашем доме поселилось отчаяние. Необходимо было это прекратить. Я понимала, что дело не в Кире, а в первую очередь во мне: я не могла справиться с нашей бедой, и сын чувствовал моё состояние. Кир, как любой ребёнок, транслировал то, что показывали ему родители. Точнее, родитель.

Я остановила машину у обочины, повернулась к Киру и улыбнулась.

— Может, «Один дома»? Замечательный новогодний фильм. И скоро как раз Новый год.

— Мам, — сын посмотрел на меня со скептицизмом. — Сегодня первое декабря. Первый день зимы. Ну какой Новый год?

— Он всего лишь через месяц, — ответила я, взъерошив Киру волосы. — Пролетит, даже не заметишь.

На секунду глазки у моего мальчика вспыхнули, почти как раньше, но потом снова погасли.

— Таська умерла два месяца назад, — сказал он тихо и отвернулся.

Я сглотнула.

Надо было, наверное, что-то ответить, но что? Он прав. Таська действительно умерла два месяца назад, и эти два месяца были для нас очень сложными. Пожалуй, мне не было настолько сложно и больно, даже когда Саша, мой муж и папа Кирилла, уехал в командировку, из которой не вернулся.

Нет-нет, он жив и совершенно здоров. Просто спустя две недели оказалось, что командировку продляют ещё на две недели. Потом ещё на две. А затем Саша сказал, что нашёл другую женщину и не вернётся к нам с Киром.

Через месяц Киру исполнялось пять лет, и я до сих пор помню, как тщетно старалась придумать для папы оправдание, почему он не приехал на его день рождения. И на Новый год. И на мой день рождения, и на восьмое марта.

Тогда было тяжело, но почему-то, когда умерла Таська, это оказалось тяжелее. Возможно, это нечестно по отношению к моему бывшему мужу, но в конце концов, Таська никогда нас не предавала, в отличие от него. Она просто умерла.

Таська появилась у нас за два месяца до рождения Кирилла. Это было сложное решение — брать котёнка, когда впереди такое событие, как появление в семье ребёнка, и Саша изначально был против, но я его уговорила, и ни разу затем не пожалела об этом.

Мои родители взяли щенка после того, как родилась я, и я выросла с этой собакой. Джесси умерла, когда мне было восемнадцать — почтенный возраст для собаки. И пусть я очень переживала после её смерти, я всё равно считаю, что ребёнок должен расти рядом с животным. Правила жизни Маленького принца и ответственность за тех, кого мы приручили, надо усваивать с самого детства.

Сначала я хотела собаку, но одна я бы не справилась, ведь с ней нужно гулять, а Саша не собирался мне помогать. Поэтому я решила взять котёнка.

Для многих людей взять котёнка — значит, купить его. Но я не из этих сумасшедших. Покупать можно еду, технику, книги, но покупать друзей — это что-то очень странное.

Вот так у нас и появилась Таська. Рыжий пушистый котёнок, которого моя подруга-волонтёр нашла на улице в день своего рождения с переломанной лапкой.

У меня никогда не было кошек, поэтому я очень переживала, что не справлюсь. Но с Таськой с самого начала не было никаких проблем. Я, смеясь, называла её золотой кошкой — и из-за цвета шерсти, и из-за прекрасного характера. Она никогда не промахивалась мимо лотка, не драла мебель, не ела дождик с новогодней ёлки, не выпускала когти, играя с Киром или со мной. Таська удивительным образом чувствовала наше настроение или самочувствие и всегда приходила, чтобы утешить и поддержать.

Она была нашим другом. Настоящим другом. Теперь я понимаю, что за всю мою жизнь у меня не было настолько преданного друга. Не считая, конечно, Джесси.

Кир очень любил Таську. Даже не знаю, кто кого больше любил — она его или он её. Она всегда спала у него в ногах, ходила за ним, когда он был маленький, ждала его у двери, зная, когда именно он должен прийти из школы. Она всегда была к нам исключительно внимательна. Но получилось так, что мы не были внимательны к ней…

За две недели до смерти Таська стала больше спать. Одновременно с этим появился странный запах изо рта, но я не думала, что это очень серьёзно. Я понесла её к врачу через неделю, и оказалось, что уже поздно.

Последняя стадия почечной недостаточности — как мы, любя её, умудрились это пропустить? Ветеринар уверяла, что это легко, ведь кошки терпеливые создания, которые стараются не показывать свою боль.

Мне самой стало больно и плохо, когда я поняла, что Таська болела, и болела давно, а мы этого не заметили. Я этого не заметила. Я была за неё в ответе, но предала её. Я виновата.

Я пыталась исправить свою ошибку. Мы пытались вместе с врачом. Три дня я сидела вместе с Тасей на капельницах, плюнув на работу, но это не помогло. Она угасала. Почечная недостаточность сопровождалась анемией, и спустя три сеанса капельниц показатели по крови не улучшились.

Тогда была суббота, и Кир поехал со мной в лечебницу. Он молчал и всю дорогу обнимал переноску с Тасей. Сын не плакал, но я видела, что его глаза полны слёз.

А потом нам сказали, что уже ничего нельзя сделать.

Это было самое тяжёлое решение в моей жизни. И никто не сможет меня понять, если сам никогда не был на моём месте. Не решал убить того, кого любишь, просто чтобы не мучить.

— Можно нам пятнадцать минут… попрощаться…

Всё расплывалось у меня перед глазами, когда я прошептала это. Я видела только, что у Кира дрожат руки.