Настоящий папа
Шрифт:
А уж когда началось само действие, я тем более отодвинула всё на задний план. Сидела, затаив дыхание, и следила за событиями. Как же увлекательно! Я почти забыла, как это увлекательно — смотреть спектакль. Я почти забыла, что это такое — расслабиться и не думать ни о чём, кроме того, что происходит на сцене.
Тяжелее всего мне пришлось во время антракта. Я совершенно по-глупому оставила в машине кошелек, а Кир захотел есть. Он, правда, не клянчил, но глядел на выложенный бутербродный ассортимент настолько голодными глазами, что у меня сердце
Поэтому я не сопротивлялась, когда Алексей принёс всем по бутерброду и по пакетику с соком. Съела свой бутерброд, выпила сок, не взирая на позднее время, и задумалась — когда за меня последний раз платил мужчина? Посторонний мужчина, не муж.
Ой, давно.
Вторую половину действия Кир сидел, вцепившись в мою руку. Он охал, ахал, вздрагивал и прижимался ко мне, когда было страшно. А в конце даже чуть всплакнул.
— Ну не расстраивайся, — шепнула я сыну на ухо, когда актёры стали выходить на сцену и кланяться. — Это выдуманная история, Кирюш.
Алексей с беспокойством поглядывал на моего мальчика и, кажется, начинал жалеть о выборе спектакля. Пришлось успокаивать и его:
— Не волнуйтесь. Он просто впечатлительный. Это пройдёт. На самом деле я тоже впечатлительная, Кир в меня… и мне тоже хочется расплакаться. Но я ведь большая девочка, — неловко пошутила я и почему-то застыла, когда он улыбнулся.
— Большие девочки разве не плачут?
Что-то такое было в этом вопросе… Какой-то намёк. И мне почему-то стало страшно. Страшно, что Алексей поймёт про меня то, что я стараюсь никому не показывать.
Страшно, что он уже это понял.
Я не ответила на его вопрос — помешал гул, поднявшийся в зале. Музыка основной темы спектакля, свист, крики «браво», оглушительные аплодисменты. А в мои уши будто бы ваты набили, и тело словно оцепенело.
Кир сидел слева, и я чувствовала, что он тоже хлопает в ладоши. Но сама я сидела, вцепившись в подлокотники кресла, и смотрела на Алексея. А он — на меня. И странно… Никогда раньше, глядя человеку в глаза, я не ощущала себя так, будто вливаюсь в него. Будто я — не тело, я — пространство, дрожащее от напряжения и желания прикоснуться к тому, кто владеет моим взглядом.
Я забыла, как дышать. Забыла своё имя, забыла, где нахожусь. У меня не было ни одной мысли в голове, я просто… чувствовала.
А потом рядом кто-то громко закричал «Браво!» — и я очнулась.
Господи… Что это было?..
19
Когда Анна вздрогнула и отвела взгляд, Алексей ещё несколько секунд сидел и смотрел на её профиль.
Странное ощущение… Один раз, когда он был подростком, они с мамой лежали в лесу на стареньком пледе, глядели в небо и разговаривали. Мама тогда уснула, а Алексей какое-то время смотрел в небо, и у него появилось чувство, будто он постепенно растворяется в этом небе, отделяется от тела и улетает.
Вот и те недолгие секунды, пока Анна смотрела на него, Алексею казалось, что её глаза —
А потом, когда Алексей всё же отвернулся и тоже начал аплодировать, он вдруг вспомнил, что говорила мама.
«Глаза — зеркало души. Только там её и можно увидеть. А если повезёт, даже коснуться…»
Может, именно это с ними и произошло? Души коснулись друг друга?
Алексей вновь посмотрел на Анну. Если бы речь шла о любой другой женщине, он бы подумал — ерунда, так не бывает. Но, глядя на Анну, он понимал — бывает.
Всё бывает.
20
На обратном пути Кир быстро задремал. Сначала всё восхищался спектаклем, а потом вдруг затих, прислонился к моему плечу (на этот раз мы сидели с ним на заднем сиденье вдвоем) и засопел. И так сладко, что мне тоже захотелось закрыть глаза и погрузиться в объятия Морфея. Тем более что время уже подваливало к полуночи.
— Вам понравилось? — тихо спросил Алексей.
Я кивнула и улыбнулась его глазам в зеркале заднего вида.
— Значит, не зря согласились. Я рад.
— Не зря, — я осторожно дотронулась ладонью до лба Кирилла — температура в норме, просто устал. — А всё-таки, Алексей… я не понимаю — зачем?
— Что — зачем?
— Зачем вы нас пригласили?
Он негромко засмеялся.
— Когда мы ехали туда, мне всё время казалось, что я вижу, как у вас в голове крутятся, вертятся и щёлкают какие-то механизмы.
— Механизмы?..
— Ну да. Механизмы рассуждений. Вы же именно об этом думали — зачем я вас пригласил? Верно?
Мне стало неловко.
— Верно, Алексей. Понимаете…
— Понимаю, — он кивнул. — Одинокая женщина с ребёнком, а тут незнакомый мужик на БМВ с билетами в театр. Странно и подозрительно. И к каким выводам вы пришли?
— Ни к каким, — почему-то сердце кольнула иголочка обиды, — я решила об этом не думать и просто посмотреть спектакль. Поэтому спрашиваю сейчас.
Он фыркнул.
— Аня, совсем не обязательно искать в каждом поступке скрытые смыслы и подводные камни. Вы хороший человек, вы спасли моего кота, мне хотелось вас отблагодарить. Удачно подвернулись эти билеты…
— Подвернулись? — в моём голосе слышалась горькая ирония. — Вы же прекрасно знаете, что это очень популярный спектакль. Обычно билеты на него надо покупать за несколько месяцев до.
— Из любых правил бывают исключения, — мягко возразил Алексей, и я вдруг почему-то вспомнила про борщ и белый хлеб.
Стало смешно. И я подумала — чёрт с ними, с билетами, и с его мотивами тоже. Ну почему я не могу просто расслабиться?
Саша часто упрекал меня этим. «Почему ты не можешь расслабиться?..» Этот вопрос он нередко задавал в постели, тщетно пытаясь возбудить меня после тяжёлого рабочего дня. Для него это, наверное, было почти оскорблением. А я не специально…