Настоящий полицейский
Шрифт:
В кабинете из-за стола поднялась женщина в форме старшего прапорщика и направилась вместе с мужиком в костюме к двери слева.
– Привезли его, товарищ генерал-майор, – услышал Данилов и почувствовал необъяснимое волнение. Полковник Черкасов хмуро окинул Данилова взглядом, будто оценивая – не слишком уж его бывший подчиненный хреново выглядит.
– Заходите! – Раздался громкий голос.
Данилова ввели в кабинет и сняли наручники. Великан тут же испарился. Генерал оказался крупным, темноволосым с большими внимательными глазами. Казалось, он возвышался
Помимо генерала, в кабинете за приставным столом сидели трое совсем не правоохранительного вида мужчин – крупнолицый седоусый толстяк, похожий на моржа – толстыми пальцами он перебирал комболои из черного янтаря. Рядом с ним за столом – невыразительный мужчина неопределённого возраста, а позади них примостился у стены совсем уж откровенный доходяга в толстых очках-окулярах, который постоянно улыбался и, несмотря на очки, выглядел сущим балбесом.
Затянувшийся взгляд генерала бывшее начальство Данилова истолковало по-своему.
– Докладывай! – Шипел Черкасов, косясь одновременно на Данилова и на генерала.
– Майор Данилов, – сообщил Данилов, не утруждая себя формализмом, и по привычке прищурил левый глаз.
Генерал едва заметно кивнул и, как показалось Данилову – что-то похожее на полуулыбку на мгновение тронуло его губы. Он, наконец, перестал его рассматривать, и, положив руки на стол, где у него лежали какие-то документы, спросил слегка моложавым голосом:
– Данилов, почему вы решили стать полицейским?
Полковник Черкасов вздохнул. Данилов молчал, терпеливо ожидая окончания театральной паузы. На риторический вопрос генерала, он понятное дело, отвечать не собирался – пускай своих подчиненных воспитывает.
– Здесь передо мной лежит копия вашего ответа на этот вопрос, - генерал взял в руки какой-то листок, – который вы дали в ходе профессионально-психологического отбора двадцать три года назад.
Генерал положил листок обратно и поднял взгляд на Данилова.
– Мы с вами оба знаем, что вы соврали тогда.
Данилов продолжал молчать, гадая об истинной причине его доставки сюда.
– Я понимаю, что ваше будущее вас не волнует. – Продолжал генерал. – Тем более, что теперь у вас его просто нет. В отличие от будущего ваших начальников.
Полковники бросили на Данилова гневные взгляды.
– Однако… так скажем, некоторый интерес вызывает ваше прошлое... – Генерал выудил очередной лист. – Вот, например, работая следователем с две тысячи четвертого года, вы направили двадцать восемь запросов в территориальные органы прокуратуры, МВД и ФСБ, связанных с делами о пропаже несовершеннолетних в Московской области в девяностых годах.
Начальники снова недобро поглядели на Данилова.
– В две тысячи восьмом году, – продолжал генерал, – в отношении вас проводилась проверка в связи с незаконным проникновением в служебное помещение и превышением должностных полномочий…
Генерал отложил лист, взял другой.
– В две тысячи пятнадцатом вы написали рапорт на перевод во второй специальный полк, после чего запросы рассылать прекратили.
Генерал поднялся и вышел из-за стола. Наверное, в молодости он был просто высоким, а теперь высоким и грузным.
– Чем вы занимались, Данилов?
Данилов молчал, и генерал-майор не стал требовать от него быстрого ответа. Вместо этого он развернулся, и слегка вытянув шею, стал пристально глядеть в окно, будто увидел там внизу что-то интересное.
Черкасов мимикой и энергичным движением рукой давал Данилову знак, чтобы тот немедленно отвечал.
– Это больше не имеет значения. – Сказал Данилов.
– Почему? – Обернулся генерал. – Разве вы нашли то, что искали?
К удивлению Данилова этот простой вопрос застал его врасплох.
– При осмотре вашей машины был обнаружен баллон с гелием, а также вентиль с сифонной трубкой и кислородный шланг.
И на это Данилову сказать было нечего. Возможно, молчание и было ответом – генерал неспешно вернулся за стол и стал хмуро глядеть в бумаги.
Данилов ощутил прилив злости.
– Я повторю свой вопрос, Данилов, и если вы снова не ответите на него, мне придется ответить за вас. Итак, – генерал поднял взгляд, – почему вы решили стать полицейским?
Правильного ответа, видимо ждал не только генерал, но и начальники Данилова, расценившие вопрос генерала, если не в качестве спасательного круга, брошенного в их сторону, то хотя бы как проблеск надежды.
Особенно буйствовал Черкасов, который, в конце концов, не выдержал:
– Отвечай, Данилов! Простите, товарищ генерал-майор! Не понимаю, что на него нашло. Никаких нареканий, никаких предпосылок за семь лет! Не понимаю…
Его причитания заглохли, утонув в напряженной тишине.
Затянувшееся молчание прервал генерал. Выудив с режущим в тишине шуршанием какой-то очередной лист, он зачитал:
– Данилов Максим Николаевич…
Сердце у Данилова забилось сильнее. Начальники нахмурились, услышав знакомую фамилию, но незнакомое имя.
– … шестого августа тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года рождения…
Генерал посмотрел на Данилова, которому с каждым мгновением все труднее удавалось скрывать волнение.
– При рождении был поставлен диагноз – дисплазия Мондини. Единственный симптом – глухонемота.
На этот раз все посмотрели на Данилова, даже ботан-балбес.
– Двадцать четвертого октября девяносто пятого года в возрасте одиннадцати лет… ушел из дома и не вернулся. Местонахождение с тех пор – не известно.