Настоящий помещик
Шрифт:
Гвардейцы, дезориентированные чертовщиной, наблюдаемой в течении всего предыдущего дня, когда буквально на их глазах вполне себе обычные березы исчезали, оставляя после себя разве что приятные воспоминания и торчащие пеньки, а так же лишившись руководящей и направляющей длани отца-командира в лице Капитана Гвардии, на полном серьезе восприняли указание наследника: «И чтобы ни одна мышь не проскочила» и организовали тщательное наблюдение за контрольной полосой с целью недопущения на территорию усадьбы зловредных грызунов.
Андрей не слишком-то и поверил в дебилизм гвардейцев, скорее всего те тонко прочувствовали ситуацию и банально включили дурака. В любом случае на момент совершения смертоубийства в коридоре никого не было, естественно за исключением любопытствующей Марфы, отважно сующей свой длинный нос куда не
Этот же вывод, касательно «включить дурака», подтвердился и тем фактом, что по возвращению из разведки Капитан Гвардии сделал вид, что полностью и без сомнения принимает официальную версию случившегося. Которая, будучи состряпанной на коленке звучала следующим образом: Глава Рода перенапрягся, пытаясь резко пополнить свой Магический Источник, отчего и скоропостижно скончался. Версия была предназначена для употребления всего лишь двумя персонами. Самим Капитаном Гвардии и Великим Мудрецом Ли, поскольку все остальные, находящиеся в усадьбе на момент смерти Главы Рода, в качестве персон, заслуживающих внимания не воспринимались. Да и немыслимо было бы вообразить, чтобы тому же Графу Юрию Белову пришла бы в голову мысль просветить конюха Прошку, либо дворовую девку Глашку, касательно случившегося. В число посвященных мог быть, да и то с большой натяжкой, включен разве что управляющий. Но Карл Генрихович не без основания подозревал, что незадолго перед отбытием дирижабля его банально зачистят. На тот предмет, чтобы не сболтнул лишнее. И самым серьезным образом подумывал о том, чтобы податься в бега. Отвратила его от этого шага только охрана усадьбы, которая после возвращения Капитана Гвардии перешла в совершенно параноидальный режим работы, так что у любой мыши не оставалось никаких шансов не только проникнуть вовнутрь, но и покинуть охраняемую территорию. Что и было подтверждено робкой попыткой управляющего выйти наружу. Несмотря на объяснения, что ему очень надо в Березовку по делам, попытка была на корню пресечена гвардейцами. Возможно, что худшие опасения Карла Генриховича, касательно его ближайших перспектив, таки и сбылись бы. Вот только последующие события заново перевернули все с ног на голову.
А пока индивидуальная разъяснительная работа силами Юрия Белова и безымянного Мага, статус которого в качестве самого приближенного лица наследника, ощутимо рос будто бы на дрожжах, была проведена всего лишь с Капитаном Гвардии и Мудрецом Ли. Те в полной мере оправдали возложенное на них доверие и подчеркнуто демонстративно выявили сожаление по поводу невосполнимой утраты и заявили о готовности следовать в русле новой политики, выразителем и созидателем которой является светоч и надежда всего прогрессивного человечества — Юрий Александрович Белов, несомненно в ближайшем будущем Глава Рода Беловых.
Правда при этом, по утверждению Карла Генриховича, китаец время от-времени скрипел зубами, а у Капитана Гвардии дергалась щека вследствии нервного тика. И ежели Мудреца Ли можно было понять, произошедшее значительно повлияло на его перспективы в ближайшее время попасть в Поднебесную, а, возможно, и вовсе поставило на этих перспективах крест, то Капитану оставалось разве что посочувствовать. Поскольку непредвиденная смерть подопечного лица при любых раскладах и самых правдоподобных легендах однозначно выйдет ему боком.
Самого управляющего к тому времени активно задействовали в различных мероприятиях, как то: упаковки тела усопшего и, самое главное, организации то ли поминальной тризны, то ли, судя по счастливому лицу наследника, праздничного обеда по случаю вступления наследника в высокую должность.
Карл Генрихович с блеском решил обе задачи, продемонстрировав при этом изрядный профессионализм. Покойник силами конюха Прошки и ключницы Марфы был завернут в ковер, причем сама идея с ковром принадлежала той же Марфе. Опять же старушка засунула под голову Белова старшего ту самую подушку, выступающую в качестве орудия убийства, пояснив управляющему, что вещь и так вся испоганена — наволочка разорвана зубами до такой степени, что пух во все стороны торчит, опять же густо обслюнявлена с той стороны, куда утыкалось лицо покойника в то время, когда он еще только готовился стать покойником. И самое главное, «неча» в доме оставлять материальные улики преступления. Не приведи господь кто из Тайной Канцелярии с дознанием нагрянет.
Такая предусмотрительность
После чего тело силами все того же конюха Прошки, сопровождаемого отрядом гвардейцев, в соответствии с указаниями вышестоящего руководства в лице наследника, было транспортировано в грузовой отсек дирижабля. Где и нашло свое место рядом с мирно жующими сено лошадьми.
Признаться, Андрея несколько даже задело такое демонстративно пренебрежительное отношение к покойному. Хотя Андреем Беловым он и числился всего лишь по документам, но в соответствии с теми же самыми документами Александр Белов считался его отцом. И это накладывало на него определенные обязанности. Пусть даже и не юридического, а всего лишь морального характера. Так что к претензиям Андрея Белова к Юрию Белову, возникшим после неожиданного столкновения у входа в гостиницу, добавилась еще и обида за невинно убиенного родственника.
А потом пришло время обеда, который по устоявшейся традиции снова был накрыт в малом зале. На этот раз Карл Генрихович расстарался. Вернее расстарался французский шеф-повар Анри, но все заслуги как и положено должен был бы пожать управляющий. Возможно, Карл Генрихович трапезой из двенадцати блюд хотел облегчить свою участь, доведя до наследника простую мысль, что без такого преданного и верного человека тому вряд ли где-нибудь доведется так вкусно и обильно откушать.
Понятно, что подобные рассуждения были не более чем иллюзией, попыткой отменить неизбежное. Да и сам управляющий обладал достаточным здравым смыслом и прекрасно понимал, что даже каре ягненка и Шота-Роше двадцатилетней выдержки из личных запасов вряд ли смогут существенно на что-то повлиять на его ближайшие перспективы. Судя по изучающему взгляду Капитана Гвардии, бросаемого в его сторону, судьба Карла Генриховича была предрешена. Открытым оставался только вопрос — стоит ли тратится еще на один ковер, с тем чтобы прихватит и это тело с собой, или решить все организационные вопросы на месте, поручив работу по захоронению трупа той же Марфе, которая своим энтузиазмом произвела на Капитана Гвардии самое благоприятное впечатление.
И тем не менее в этой ситуации управляющий продемонстрировал самые настоящие бойцовые качества. Он таки организовал праздничный обед из двенадцати блюд, причем в коньяк самолично засыпал лошадиную дозу стрихнина. А затем, подумавши, высыпал остатки яда и в десерт. Рассчитывать на то, что удастся отравить на смерть всех участников трапезы не приходилось. Все-таки те же маги, которых насчитывалось трое из четверых присутствующих, отличались, как правило, устойчивостью к ядам, а Капитан Гвардии демонстрировал отменное здоровье. Но управляющий исходил из того, что хуже все равно не будет, а в условиях перманентной паники, вызванной отравлением Наследника и сопровождающих его лиц, наверняка откроется окно возможностей, позволяющее ему покинуть усадьбу. Сумrа с самым необходимым, включая солидную сумму денежных средств в крупных купюрах, была заблаговременно, еще ночью, собрана.
После чего Карл Генрихович занял свой наблюдательный пост в кухне, у стены примыкающей к малому залу и начал внимательно вслушиваться в то, что обсуждалось за столом, стараясь не упустить тот момент, когда понадобится перейти от слов к делу. На этот раз он даже Анри и дворовых девок не стал выгонять из кухни, по ходу дела отдавая распоряжения касательно очередности подачи перемен.
Андрей же сделал для себя в памяти еще одну зарубку. Ежели по окончанию этого допроса Карл Генрихович все же сохранит свою жизнь и свое место управляющего, то ни при каких условиях к кухне его не подпускать, выведя это подразделение в отдельную структуру, подчиняющуюся исключительно ему, ну и Фаготу.