Шрифт:
– Нет, я сказал! – прорычал Дан, прижимая меня к стене и покрывая шею поцелуями. Жгучими, горячими, страстными.
Силу я предсказуемо удержать не сумела, посыпались изумрудные, в цвет глаз моего любимого, искры. Но фейри привычно от них отмахнулся и, тяжело дыша, опустил голову на мое плечо, пытаясь прийти в себя и успокоиться.
Вообще-то Дан всегда сдерживает эмоции, и сила воли у него такая – от зависти лопнешь. Но, когда дело касается меня… Дан забывается. И ночами позволяет безудержной страсти и нескончаемой нежности брать над собой верх. Обычно утром, просыпаясь в его объятьях, я лежу, вспоминая
Сегодня, отработав вчерашнее опоздание, спорить о чем-то с мужем я не хотела, но выбора не оставалось.
– Да-ан… – протянула я, снова решив попытать удачу и его переубедить.
Он выпрямился, подхватил меня на руки, усадил на стол в своем кабинете, уперся руками с обеих сторон и спокойно так заявил:
– Скорее Мрачные Леса станут светлыми и оттуда чудесным образом испарится вся нечисть, чем я отпущу тебя на Жемчужные Острова с Трисом на поиски Пещеры Линойи! Даже не думай!
– Да-ан…
– Кто покрасил Академию Клевера в розовый цвет с золотыми крапинками?
– Это случайно вышло! Трис крылом ненароком задел, когда я с радуги свесилась, стараясь аккуратненько…
– Инга! – рявкнул Дан, давая понять, что я точно сболтнула лишнее.
Только вот про что именно ему не надо было говорить – неясно. То ли про Тристана, его брата и моего напарника, то ли про «свесилась»…
– Да не собиралась я выливать зелье на родную Академию!
Еще бы! Меня до сих пор там терпят, несмотря на неуемное любопытство. У горицветов, открывающих радугу, просто по-другому не получается! Правда, часть преподавателей предпочитает просто не связываться ни с Даниэлем, занимающим должность первого советника короля, ни с ректором Дероем, в чей клан я вхожу.
– Просто зелье выронила, – снова заныла я. – А ты сразу: «Не пущу»!
О том, что эликсир экспериментальный и сделал его Трис, я благоразумно решила промолчать.
– Да Дерой так рвал и метал, драконы от зависти помрут! – ехидно ответил Дан, откидывая белоснежную прядь за плечо.
До чего же красив… зараза такая! Черты лица слишком правильные, утонченные. Впрочем, в Дане мне все с первого взгляда казалось «слишком». И волосы словно серебро. Искрятся, переливаются, будто их посыпали снегом, который никогда не растает. Глаза изумрудные, манящие. И, если бы не они, такие живые и сверкающие, он бы казался прекрасной статуей из… льда. Холодный, недосягаемый, как звезда, и не менее желанный. Фейри… И этим многое сказано.
– А нечего было меня в гномы принимать! – выпалила я. – Сами виноваты.
Ну а что? Напросился же, Золотая Рыбка!
– Кто-кто виноват? – уточнил Дан, впиваясь тяжелым, сверкающим взглядом.
Я покраснела и постаралась сделать вид, что меня тут нет. Еще бы! После случившегося именно моему Дану пришлось разбирать последствия колдовства. Сознаться честно, тогда я просто сбежала и прихватила с собой Триса, боясь, что и ему достанется. Напарником жертвовать я не собиралась. Он у меня единственный. Да и кто еще согласен поддержать любую авантюру и не выдать одного горицвета никому на свете? Даже родному старшему брату, который, кажется, до сих пор злится. Только Трис!
– Не виновата, значит? – тихо переспросил Дан.
И голос уже звучал так, что хотелось спрятаться. Можно даже под стол, на котором все еще сижу, я не гордая. Но, словно загипнотизированная, смотрю в зеленые омуты глаз моего фейри, забываюсь… Настоящая напасть!
А ведь через четыре дня (ровно столько потребовалось магам королевства времени, чтобы снять мои чары) когда я вернулась и все поутихло, целую ночь доказывала Дану, как сильно раскаиваюсь. И даже ни разу не заикнулась, что Академия Клевера в розовом цвете с золотым выглядела не так уж и плохо… А все равно припоминает!
– Да если бы не Ария, случайно пораньше вернувшаяся из отпуска, Академия Клевера по-прежнему бы осталась заколдована!
Это верно. Крыть тут нечем. Моя наставница талантливая, опытная, мудрая… Не то что я! Как добавить искры горицвета в зелье, сообразила, но над последствиями не задумалась. Впрочем, сам факт, что мои чары не сумел снять ни Дан, ни весь преподавательский состав Академии Клевера, говорил о многом. Расту… однако! Но в ту ли сторону?
– И я даже до сих пор не знаю: то ли ругать тебя, то ли восхищаться изобретательностью.
– Хочешь, чтобы я и наш дом в розовый цвет с золотыми крапинками раскрасила? – не удержалась я от ехидства, припоминая, остался ли рецепт злополучного зелья. Вроде бы Тристан хотел его доработать.
– Да хоть в оранжевый с зеленым! Только про эти проклятые острова не думай! Побереги мои нервы. Крылья скоро сломаются, пока я буду летать, успокаиваясь.
Дан наклонился, снова ошеломительно поцеловал, не давая думать ни о чем, кроме как о его губах, скользящих по шее и вырисовывающих невиданные узоры.
– Да-ан… Пожалуйста. Отпусти! Ты… обещал! Когда связывали судьбы, клятву давал!
Прием был запрещенный. И применяла я его в первый раз за четыре года, что мы женаты.
Дан уставился на меня, заставляя тонуть в зеленых омутах его глаз, лишая воли. И как у него это получается? Не понимаю!
Я же… просто могла не спрашивать, не просить, не напоминать… Уйти, открыв путь по радуге. И он это знал. Я тоже. Но никто из нас не хотел терять друг друга, возникшее доверие, бесконечную радость от тепла и света любимых глаз.
– После розово-золотой Академии Клевера на крышах Твируны за одну ночь выросли мухоморы. На всех крышах, – припечатал он. – Затем вы с Трисом превратили воду в фонтанах в шипучее вино. И даже Ария не в силах снять это колдовство. До сих пор. Что я еще забыл? Летающих над городом лягушек с кувшинками в зубах в День влюбленных? Выращенное посреди площади конфетное дерево с ирисками «вырви зуб»?
– Ты пробовал? – поразилась я.
Дан не обратил внимания на мой вопрос, только припечатал: