Наступление бури
Шрифт:
С болью и ужасом смотрела я на то, как он встал, легко подняв Сару на руки. Со стороны так была прямо романтическая картина: ее волосы распущены, голова прижата к его груди. Мне вспомнилось, как они спали вместе, тепло обнявшись.
Меня замутило.
— Вздумаешь помешать мне уйти, сброшу ее с лестницы, — объявил он и зашагал к двери. — Уверяю тебя, при этом она непременно сломает шею. Конечно, если повезет, ее только парализует, и тебе придется всю оставшуюся жизнь казниться этим и выносить из-под нее утку.
Я сглотнула, ухитрившись заставить себя стоять неподвижно. По пути к выходу Имон оглянулся и с предостережением во взгляде
— Два часа, Джоанн. Никаких извинений не приму.
Я дала ему уйти. Отчасти не будучи уверена в том, что смогу остановить его без риска для жизни Сары, отчасти просто будучи слишком ошеломлена, чтобы действовать. Больно уж много на меня навалилось. Просто… слишком много.
Сдвинув дверь в патио, я вышла на холодный предрассветный ветер. Густые ватные облака затянули небо темным щитом, заблокировав все признаки приближающегося утра. Было темно, как в полночь.
В свете огней парковочной площадки было видно, как Имон спокойно идет к своей машине. Сара у него на руках выглядела беспомощной и уязвимой. Он устроил ее на пассажирском сиденье, пристегнул, демонстрируя исключительную заботливость, и закрыл дверь. Потом помедлил, проверяя, не зажало ли ее полу халата, потом вскинул взгляд, без какого-либо, во всяком случае, понятного мне выражения, посмотрел на меня, после чего сел за руль и тронулся с места.
Джинн ему нужен, это ж надо!
Ну ладно, посмотрим. Надо, чтобы этот подонок усвоил, как опасно доводить меня до крайности.
Даже будь у меня навыки слежки, я все равно не пустилась бы за ним вдогонку, потому что невозможно сделать это на большущем мини-фургоне на малолюдных улицах, оставаясь незамеченной. К тому же, как мне уже было понятно, у Имона имелось свойственное преступникам обостренное чувство опасности. Нет смысла давать ему повод для осуществления его гнусных угроз: а за этим бы для него дело не стало.
Мне требовалась помощь, причем серьезная. После гибели Джона Фостера в городе не осталось Хранителя, к которому я могла бы обратиться, а на то, чтобы заполучить подмогу издалека, у меня не было времени. За два часа от Пола ничего не дождаться. Мэрион отлеживалась где-то в больнице.
Мои союзники, коих и было-то раз-два и обчелся, пропали без вести. Я пыталась дозвониться, но Льюис не отвечал, Рэйчел ни на звонки, ни на призывы тоже не реагировала, к чему, как нетрудно было догадаться, скорее всего, приложил руку Джонатан. Ну а Дэвид… на Дэвида я и вовсе не могла положиться.
Я оказалась предоставленной сама себе, и время было не на моей стороне. Так же, как и сила. Для того чтобы восполнить последствия перенесенного недавно опустошения, витаминов и протеиновых коктейлей было бы явно недостаточно…
Чтобы прийти в себя, мне требовались время и отдых, а ни того ни другого не было.
Я стояла на балконе, всматриваясь в горизонт. Что-то там вдали, большое и скверное, двигалось к берегу. Я чуяла это всей кожей, которую словно кололо иголками. Надвигавшийся шторм явно не был естественным погодным явлением. В нем отчетливо ощущалась чистая эфирная магия.
Естественный баланс был повсюду нарушен, все шло наперекосяк, болталось и раскачивалось как попало, и я понятия не имела, существует ли еще возможность это исправить… а ежели все-таки существует, то какой ценой.
Закрыв глаза, я вознеслась на более высокий уровень.
Окружающий мир преобразился в карту, составленную из теней, световых бликов и тумана.
Я продолжала подъем, пока не увидела изгиб Земли, до тех пределов, какие дано безопасно достичь Хранителю, и, ощутив наконец тяготение, побуждавшее остановиться, зависла неподвижно. Замерла, глядя вниз, на колоссальную, бурлящую в вихрях массу. В диапазоне Сверхвидения она не имела привычной, зелено-голубой, мирной окраски. Цвета внизу вспыхивали и гасли, энергия стягивалась в узлы и выбрасывалась разрядами, все беспрерывно менялось, сливалось, распадалось и переформировывалось. Шла интенсивнейшая работа, в которой был задействован далеко не только человеческий потенциал. И не только энергия джиннов. Часть ее исходила из иных, потаенных и могучих глубин.
Сам мир вступил в борьбу. С самим собой.
Шторм, находившийся близ побережья Флориды, представлял собой своего рода черную дыру, ураган с отрицательной фотопроводимостью в плотном центре, от которого по спирали разматывались темные тучи. Чувствовалось, что он… старый. Древний. И могучий.
Усилием воли я оторвалась от этого завораживающего зрелища, выискивая взглядом что-нибудь еще. Джиннов заметить было непросто: некоторые, связанные служением, воспринимались как вспышки на периферии зрения, а вольные джинны, по большей части старавшиеся не попадаться на глаза, не воспринимались вовсе. То здесь, то там вспышки, подобные фейерверкам, обозначали Хранителей. Высокая активность отмечалась по всей Северной и Южной Америке. Интенсивность свечения указывала на расходование значительной энергии, и я не могла запретить своему воображению нарисовать картину происходящего: Хранители повсюду гибли или до последней возможности сражались за свои жизни. И я решительно ничего не могла поделать, хотя среди них наверняка было немало моих друзей, тех, с кем мне довелось работать бок о бок. Множество имен будет запечатлено на мемориальной стене, если, конечно, по окончании нынешней заварухи останется кому их запечатлевать.
Так или иначе ничего, способного помочь в моей ситуации, мне увидеть не удалось. Ближайший ко мне Хранитель находился на Флоридской «рукоятке», то есть неблизко, к тому же он (или она) был слишком занят разразившимся там торнадо. Причем управлять, судя по характеру свечения, приходилось без помощи джинна.
— Кто-то заполучил тебя, — прошептала я в окружающий туман. — Где ты, Дэвид? Кто нашел тебя? Кто забрал тебя?
Произошло какое-то шевеление, энергетический вихрь, обдавший теплом мою кожу. Видеть его я не могла, а вот чувствовать — чувствовала. Во всяком случае, Дэвид был жив, даже благодаря энергии, вытянутой из меня на свалке, мог в какой-то мере оставаться джинном.
— Просто скажи мне, — взмолилась я. — Скажи, и я приду за тобой.
К чему я никак не была готова, так это к удару, а он оказался таким сильным, что я в эфире полетела кувырком. Мое иллюзорное тело заколыхалось, и я начала стремительно падать обратно в физическую реальность. Все вокруг слилось в один расплывчатый фон, а потом — раз! — я на всей скорости влетела в собственную плоть, да так, что теперь уже реальное тело зашаталось и больно приложилось к оштукатуренной стенке.
Кто бы там ни завладел Дэвидом, он не хотел, чтобы я его нашла.