Наступление
Шрифт:
– Мы что-то делаем для проверки?
– Сэр, мы не можем таковы условия работы с агентом. Он сам выходит с нами на связь, если это сделаем мы, он просто порвет с нами взаимоотношения.
– А что по ситуации с арестами в Москве? – в разговор снова вступил Бущ – мы слышали, что там повальные аресты.
– Информация есть, сэр – но ее мало. Мы пока не может точно сказать о масштабе арестов, но знаем что они есть.
– Что по нашему турецкому гостю? – задал вопрос Уэбстер.
– Сэр, пока Турция не идет с нами на контакт. Нам разрешают видеть его, но не более. Все что мы пока смогли сделать – провести короткий опрос.
– Чего они хотят?
– Мне кажется, сэр, что они просто хотят проверить, насколько нам нужен этот их незваный гость и что мы можем отдать за него взамен.
– Группа в Пентагоне и Госдепе проверит, чего мы можем их лишить! – отрезал Буш – это не самая лучшая политика – угрожать Соединенным штатам Америки. Если они думают, что то, что мы им даем мы им даем просто так, и это не надо отрабатывать – они ошибаются и сильно. Но дело не в этом. Дело в Москве и обстановке вокруг нее. У вас есть какая-то информация? Что с Горбачевым? Кто у руля и у ядерной кнопки.
– Сэр, у нас бы она была, если бы агенты Секретной службы не умыкнули у нас из-под носа перебежчика в аэропорту ДФК. На будущее, сэр, я отдал приказ в таких случаях действовать максимально жестко. Ведь можно перепутать агента секретной службы и оперативника русского КГБ, не так ли. Особенно если насмотреться фильмов про русских шпионов.
Буш какое-то время изумленно молчал – потом расхохотался
– Роберт, где вы работали при мне?
– Советский отдел, сэр, ведущий аналитик. Я не был частым гостем на последнем этаже, сэр
– Рад, что вы выбрались из аналитики, рад. Что касается перебежчика – то он запел как певчая птица. Мы даже усомнились в его искренности, судя по всему, парень до смерти напуган. Он говорит, что Горбачев убит, его самолет упал при взлете.
– Это совпадает с одной из наших версий, сэр.
– Да, совпадает. А потом он сказал такое, от чего последние волосы дыбом. Он сказал, что генерал Чебриков убит. И генерал Крючков тоже убит.
– Вот как? – вопреки ожиданиям Роберт Гейтс не сильно удивился, как будто речь шла о чем то несущественном.
– Да, убиты. По его словам генерал Крючков был расстрелян на дороге в Ясенево. А генерал Чебриков и весь его штаб были убиты при штурме здания КГБ!
Вот тут проняло даже заместителя директора ЦРУ, привыкшего профессионально лгать и скрывать эмоции.
– Штурм здания КГБ, сэр?
– Вот именно! Он говорит, что здание на Лубянке подверглось штурму и многие сотрудники КГБ убиты.
– Вероятно, он лжет, сэр.
– Кое-что заставляет ему верить. Он сказал, что это военные затеяли государственный переворот и убивают сотрудников КГБ. Вы должны помнить – восемьдесят первый год, восемьдесят третий, восемьдесят пятый. Подготовка захвата Андропова, потом две попытки государственного переворота. Обе провалились – и, кстати, последний раз благодаря нам. Похоже, что сейчас военным удалось взять власть.
– Тогда как мы пропустили? Схема отслеживания…
– Не сработала. Все это мы выясним потом, сейчас мне важно знать ваше мнение.
– Сэр, у меня…
– Мало информации. Мне нужно чисто экспертное заключение. На основании того, что у нас есть, только экспертное мнение.
– Сэр, если перебежчик не лжет, то это один из худших вариантов для нас. Военные расправились с собственным правительством в ядерной стране. Теперь они могут диктовать условия и нам, они привыкли решать проблемы, применяя силу, и сейчас применили ее. В политике, поскольку легитимность КПСС подорвана произошедшим – можно ждать одного из двух. Если они заручатся поддержкой значительной части Политбюро – то им не придется развенчивать Горбачева, про него все просто тихо забудут, изберут нового. Если же нет – нас ждет слом режима.
– Что же в этом плохого? – недоуменно сказал Буш
– Многое, сэр. Никто так всерьез и не задумывался над тем, что будет, если нам удастся добиться своего, и Советский союз рухнет. Это ядерная страна, сэр, у них есть достаточно средств, чтобы стереть нас с лица земли и не один раз. Сейчас у нас, по крайней мере, есть красный телефон, и если там что-то происходит, то мы можем просто поднять трубку и спросить, какого черта. Теперь представьте, если этих телефонов будет десять. Или двадцать. Советский союз – это известная величина, сэр, она предсказуема и прогнозируема, чего не скажешь о тех странах, что могут появиться на обломках. Тем более если к власти придут военные, и они будут располагать хотя бы небольшим кусочком советского ядерного арсенала. Чем меньше страна, имеющая ядерное оружие – тем больше у нее соблазнов применить его.
Судья Уэбстер понял, что разговор идет совсем не в ту сторону, и Буш недоволен. А портить отношения с будущим президентом – не стоило.
– Что по Вашему мы должны предпринять, Роберт – спросил судья – по вашему мнению?
– Сэр, то что мы должны предпринять, мы уже предпринимаем. Нужно проверить, что с нашей агентурой, это самый ценный наш актив у Ивана и при необходимости – законсервировать или даже попытаться эвакуировать ее. На данный момент у нас нет никакой информации, которая бы наталкивала нас на мысль, что русский медведь собирается вырваться из своей берлоги. Мы должны быть готовы к тому, что это произойдет – но не должны сделать ничего такого, что подвигло бы Иванов на эту мысль. Уровень готовности наших вооруженных сил по моему дилетантскому мнению достаточный, даже более чем. Может быть – даже слишком достаточный. Если то, что рассказывает русский перебежчик правда – и Иванов должна смениться власть и настанет период выбора. Точно так же в свое время он настал у Михаила Сергеевича Горбачева, он смог по-настоящему определиться с ориентацией и дальнейшим движением только к началу нынешнего года. Мы должны играть очень аккуратно и деликатно, одной рукой предлагая русскому медведю пряник, а другой демонстрируя кнут. Точно так же как мы делали это с Горбачевым. Кто бы сейчас не пришел к власти – на первых порах он будет один из многих. И он будет одинок, сэр, он будет очень одинок. У советской политической системы есть одна особенность – у крупных политических деятелей Советского союза нет команды в общепринятом смысле слова, в том, в котором его понимаем мы. Им просто негде и не на чем ее сформировать. Если у нас команда формируется на выборах, в партийной борьбе, и она всецело предана ее лидеру – то в Советском союзе человек, занявший какой либо пост, становится врагом для всех остальных, все остальные начинают копать под него и ненавидеть, чтобы занять его место. Если новичку везет – как повезло Брежневу – он удерживается у власти достаточно долго, чтобы подобрать преданную ему команду и уничтожить всех своих противников. Если же нет – варианты могут быть разные. Горбачева в свою очередь бы взяли в первую очередь на том, что предложили ему помощь, не находя союзников внутри страны, он начал искать их вовне и нашел. Если нам удастся сделать это с новым генсеком – нынешний переворот ничего не значит. Если же нет…
Гейтс помолчал
– Боюсь, нас ожидает война.
– Почему же?
– Потому что и мы и русские на последнем издыхании, сэр, это хорошо видно. Мы слишком много вложили в противостояние, чтобы закончить его чем то кроме победы. Они – тоже. Их экономика намного лучше, чем наша приспособлена к сложным и тяжелым временам.
– Вы считаете, что наша экономика в сложной ситуации? – снова начал заводиться Буш
– Сэр, деньги моего пенсионного фонда вложены на Уолл-стрит [18] – исчерпывающе ответил Гейтс.
18
Так называемый План 121К – человек сам откладывает себе на пенсию, это деньги идут по низконалоговому режиму, вкладываются на Уолл-Стрит
Судья почувствовал, что надо заканчивать – он провел немало судебных заседаний и знал, когда надо заканчивать.
– Последний вопрос, Боб. Кто из русских менее приемлем для нас на посту генерального секретаря партии.
– Гейдар Алиев – не задумываясь ответил Гейтс
– Вот как? Я думал вы назовете кого-то другого. Громыко, к примеру – я правильно произношу? И потом – я слышал, что Алиев не при делах, ему дали отставку.
– Для всех для нас будет лучше, если это так и останется, сэр. Алиев чрезвычайно опасен для нас, сэр, это самая опасная для нас кандидатура, и британцы приложили немало усилий, чтобы разделаться с ним.