Настя

Журин В. А.

— Это откуда?

Только и смогла произнести ошарашенная Татьяна. Настя, довольно заулыбавшись, сморщив носик и почесав правую грудь, ответила.

— Зарплату дали. Треть моя. Это тебе не народ спаивать да вчерашними салатами травить в баре.

Глава 11

Впившись коротко остриженными ногтями в поясницу Академика, Настя, улавливая как ее мужчина начал рычать, постаралась сильнее прижать его к своему разгоряченному, мокрому от пота телу. Чувствуя, как бешеными молотами, раскатисто грохоча по наковальне, в такт друг другу бьются их сердца. В возрастающем темпе проникновения, для нее начала растворяться реальность происходящего, повергая разум в бездонную пропасть. Заволакивающий сознание

цветной туман все увеличивал свое одурманивающие обволакивание. Ее крики и стоны, слетающие с губ, становились все громче, полностью заполняя собой уже не только спальню, но и весь дом. Да, она уяснила от Татьяны что в этом вопросе сдерживаться не нужно, скорее наоборот, необходимо прилагать некоторые усилия, главное соблюсти постепенность нарастания громкости своего восторга. Как же хорошо сливаться воедино с близким тебе человеком, чувствовать его тяжесть на себе, его горячие дыхание, его запах. Свой, родной до невозможности, запах мужского тела. И вот этот момент, момент взрыва сознания, выплеска всего своего эмоционального состояния в скручивающей сладостной судороге оргазма. Зная свою несдержанность, Настя в последний момент раскинув руки в стороны, ухватила смятую их телами простынь. Впиваясь в нее своими руками, стараясь погасить дикий, одуряющий, неосознанный порыв души и тела разорвать все и вся.

Дыхание постепенно выравнивается, сердце бьется все ровнее, бесследно стирая выдаваемый им совсем недавно бешенный ритм. Прижавшись к ласково поглаживающему ее по спинке Академику, Настя наслаждалась не отпускающей ее негой, теплом тела и витающим в воздухе запахом прогоревшей напалмом страсти, между любящими людьми. Как же хорошо, вот так беззаботно валяться с любимым мужчиной, приоткрыв один глаз она с ужасом увидела, что продолжает сжимать разорванную ей простынь в руках. С сожалением и раздражением ей подумалось, Танька прибьет ее за это, ну да, за неделю четвертый комплект постельного в лоскуты. Затем, взгляд скользнул по собственному телу и в отблесках ночника, она, выпустив разорванную простынь потихоньку потянула на себя покрывало. Незачем мужу разглядывать ее. За прошедшее время проживания в Улье, слишком разительно она изменилась. Теперь нет в ней угловатости подростка, и она совсем не напоминает милую девчушку все это ушло с выбранным ей жизненным путем. Крепко сбитая с рельефной мускулатурой и выступающими крупными венами по телу, да, далеко не мужская мечта.

Расположившись в бурлящем вечерней суетой баре, за заказанным заранее столиком, Настя, смотря на своих бойцов перебирала прошедшее за месяц с небольшим что они сидят в стабе. Денег что удалось выручить за пикап с грузовиком и прочим добытым ими хабаром с лихвой хватало на все задуманное Настей. Теперь Седой с Чехом не напоминали подрядившихся на войну за копейки голодранцев с самого захолустья. Сейчас на них смотрели многие с завистью, полностью экипированы, вооружены дорогущими Валами и прочие, прочее. Самое главное и показательное для всех окружающих это то, что каждый вечер ее бойцы навещают бордель, абсолютно не считаясь с расходами. А вот ей, к сожалению, приходится чередовать свой интимный отдых с мужем, деля его со старшей супругой Татьяной и отлучками Академика по делам службы. Скользнув взглядом по сидевшему напротив нее Чеху, женщина уловила в его взгляде грустинку и толику печали.

— Что не весел?

— Нет, нормально все. Так, немного задумался.

Ответил мужчина слишком поспешно, наливаясь краской. За него пояснил Седой, просипев.

— Так это, в натуре пахан, любовь у него случилась. Понравилась ему одна коза местная в фартуке мельтешащая вот и мотает себе нервы в клубок.

От этих слов, Чех, покраснев еще больше и смущаясь, опуская взгляд в пол проговорил.

— Нет, понравилась конечно, только я пока нормально с ней не могу дружбу делать. Я пока отношения налаживаю, ухаживания за ней делаю короче.

Настя, разглядывая совсем застеснявшегося мужчину с приятным, разливающимся теплом в душе, подумала, влюбился, совсем как мальчишка старшеклассник стесняется.

Затем, переведя вопросительный взгляд на Седого, кивнула ему головой, желая пояснений.

— Так, а чо в натуре базарить, ты пахан эту лярву знаешь. Это баба в самый первый раз что мы в баре были бурагозила на тебя, ты ее еще немного воспитывала. Как ее, Вика кажется. Чех к ней короче с подарками подкатывает, но пока там тема плохо клеится, конкуренция короче. Там очередь из хахалей и все шустрые и скользкие как хер в солидоле.

После последней фразы, сидевший скромным ребенком Чех, едва не подскочил негодующе на ноги, проговорив.

— Э, Седой, про хер не надо. Будет свой женщина про нее такое говори.

Но дальше он ничего сказать не успел его резкий порыв возмущенного негодования, оборвал короткий окрик Насти.

— Сел назад.

Опустив плечи, мужчина недовольно сопя, сел обратно в кожаное кресло. Настя, тем временим обратилась к Седому.

— Что ты там за конкуренцию говорил?

— Так а что базарить не только нашему Чеху к душе эта …

Немного помолчав, явно подбирая слово, просипел мужчина, перебирая в расписанных наколками пальцах вилку.

— Женщина, там много кто клинья подбивает. Тот же Кастет, трется возле с руками в кармане. Не, пахан, Чех нормально подкатывать к ней начал, подарки, шмодарки и все такое он ей даже какой-то стих сбацал, в натуре. Веришь нет, я чуть от услышанного слезу не пустил, ахринеть короче.

Настя, растеряв всю беззаботность посиделок в увеселительном заведении, теперь внимательно смотрела на Седого, рассказывающем о возникших чувствах Чеха.

— Погоди, а подарки она брала от Чеха?

Спросила женщина.

— Так, а чо не брать в натуре, дают бери, бьют беги не отсвечивая.

Но в следующий момент мужчина прекратил свои пояснения увидев, как Настя, позабыв про все на свете, изменившись в лице, наивно, по девичьи улыбаясь, смотрела восторженным взглядом на вход в большой зал бара. Там показались четверо мужчин, среди которых выделялся франт с детской, искренней улыбкой и выцветшими глазами все повидавшего в этом мире человека. Одетый в непривычный для Улья, темно синий костюм, белую рубашку с расстёгнутым воротом и особо бросающимися в глаза переливающимися отблесками всех цветов, запонками с крупными драгоценными камнями. Пока мужчины следовали к лучшему, дальнему столику со стоящей на нем табличкой о занятости из служебного помещения буквально выскочила хозяйка бара, Татьяна. Демонстративно, на показ для всего заведения, она, подойдя к рассевшимся за столом мужчинам с обаятельной улыбкой, начала самолично принимать у них заказ. А по залу, то там, то там, пронеслись язвительные шепотки, комиссарские пришли.

Наконец придя в себя, Настя проговорила.

— Муж пришел. Я это, потом поговорим в общем.

Затем подскочила с кресла и не обращая ни на кого внимания унеслась к столику где расположился Академик с друзьями. Мужчины с недоумением наблюдали со своего места непривычную для них картину, где их командир, всегда жесткая и частенько откровенно жестокая, стояла, смущаясь и краснея перед своим мужем что-то неуверенно говоря и все время заискивающе, глупо улыбаясь. Весь бар поглядывал на Настю откровенно недоумевая и не веря в происходящие. Кто-то даже отпускал неприятные шуточки, но так что бы не услышали главные лица происходящего.

— Я не понял, чо она перед мужиком своим на цырлах гнется. В натуре он чо шугает ее в хате.

Но Седого перебил сидящий рядом Чех, вопреки всем присутствующим с явным одобрением и восторгом смотрящий на происходящие.

— Седой, ты что как баран какой, тебе же ясно сказала Настя, муж пришел.

После сказанного, мужчины с непониманием уставились друг на друга, явственно каждый за собой чувствуя свою неоспоримую правоту.

Под конец посиделок в баре, Настя зашла в подсобку к Татьяне. Застав ту раскрасневшуюся, поправляющую прическу и шепотом матерящуюся по чем свет. Сразу изменившись в лице она в один незримый порыв, оказалась вплотную к своей подруге, не мигающе уставившись той в глаза.