Настя

Журин В. А.

— Что будите заказывать, мужчины?

— Эх, Виканька, лапонька ты наша. Нам бы не для живота нам бы для души и тела.

Проговорил Кастет, улыбаясь и откровенно пялясь на изображающие смущение женщину. Вздохнув на показ сидящим за столиком, женщина ответила.

— Вы ведь знаете, правила нашего заведения. Татьяна очень строга в этом вопросе. Так что будите заказывать?

Приняв заказ, Вика, плывущей походкой, демонстрируя свои достоинства с сзади, отправилась на кухню. Едва пройдя двери в помещение, в тамбуре кухни, она столкнулась с Настей Сукой, преградившей ей дорогу и не добро лыбящейся. Попытавшись обойти эту стерву, она только натолкнулась на вплотную прижавшуюся к ней женщину. Не успев ничего

сообразить и даже напугаться, она почувствовала, как Настя, железной хваткой вцепилась ей в лобок, захватив волосы вместе с плавками и больно удерживая все это в своем захвате. Прозвучавший ей в лицо вопрос осознался сквозь боль.

— Ты почему не брита, шалашовка?

Растерявшаяся Вика, чувствуя, как от испуга и боли по ее щекам начали ручейками стекать слезы, размывая накрашенные глаза. Только и смогла выдавить из себя.

— Пусти, больно ведь.

Настя, продолжая пристально смотреть в глаза плачущей женщине и не подумала разжимать захват. Вместо этого она спросила.

— Ты заказ у Кастета взяла?

Заходясь от боли и страха, Вика только и смогла, привставая на цыпочки кивнуть головой. Затем, увидела, как Настя, подсунув под нос ей аптечный бутылек, аккуратно положила его ей в карман.

— Слушай сюда, мандень небритая. То, что я тебе в карман положила, выльешь этим обезьянам в спиртное. А если вякнешь кому о случившимся, то я тебе депиляцию сделаю. Ясно?

После вопроса, рука Насти еще сильнее сжалась в захвате, поворачиваясь по оси, попутно выдирая на живую волосы, причиняя неимоверную боль, заставив бедную женщину зажмурив глаза закивать головой в знак согласия и едва не обмочиться. Вот же тварь мерзопакостная, больно то как. Внезапно все прекратилось и еще не веря в то что Настя ее отпустила она со страхом приоткрыла глаза. О случившемся напоминал только аптекарский бутылек из темного стекла в ее кармане и полыхающая огнем боль, от выдранных на живую волос.

Кастет со товарищи, едва вернулись из бара после посиделок, начали дружно в спешном порядке делить туалет. Проживая вчетвером в комнате армейского общежития, места в уборной хватило не всем. Перемаравшись в говне, они сидели посредине своей комнаты гадя прямо на пол, заходясь от скручивающий боли в животе и не понимая, чего же они такого съели что умудрились, будучи иммунными отравиться до такой степени. И как им вычищать свою комнату и оправдываться перед сослуживцами о случившемся. Такую вонь не скрыть, к ним уже раскатисто стучат в дверь с этим вопросом.

Глава 6

Кастет, с затаенной ненавистью, смотрел в спину проходящей через КПП, Насте Суке со своими шестерками. Да именно так и ни как иначе. Две недели прошло с момента, когда они обосрались перед всеми сослуживцами, загадив дрисней всю комнату в общежитии и себя, подвывая при этом от скручивающей, резкой боли в животах, их теперь называют группой засранцев. Стаб это большая деревня такого не ординарного происшествия не утаить их позор махом стал достоянием всех местных, теперь им в спину мерзко улыбаются, припоминая случившееся. Думается ему, без этой суки здесь не обошлось не известно как, но она к этому приложила свои руки. Может наговор какой или еще что-нибудь гадостное знает, это Улей и здесь многое возможно, то над чем раньше только посмеивался. Радует одно, теперь эта тварь подальше от стаба, а на кластерах чего только не случается, может даст Улей и сожрут их там или на отморозков каких нарвутся, порадовав его своим невозвращением.

Настя, привычно отойдя от стаба на пару тройку километров, сошла с дороги и двинулась через нехоженые просторы кластера. До Рассвета дней пять, семь пути в Улье нельзя все заранее просчитать поэтому всегда нужно накидывать пару деньков сверху. Седой с Чехом, семенили следом за ней стараясь как можно меньше шуметь и внимательно

оглядывать при этом окрестности. Ну как внимательно, она уже несколько минут ждет их доклада относительно двоих рейдеров, устало бредущих вдалеке по дороге в стаб. Наконец, устав ждать от своих бойцов доклада, Настя, подала знак на остановку группы. Присев в траву и непонимающе оглядываясь по сторонам, первым о причине остановки догадался Чех. Немного смущаясь он полушепотом произнес.

— Так мы на дорогу сильно и не смотрели, мы больше вокруг нас смотрели. Да и далеко до них, где-то метров пятьсот будет.

Женщина, демонстративно перевела свой вопросительный взгляд на Седого. Тот, поняв немой вопрос командира, приложив к глазу небольшой монокуляр, принялся разглядывать бредущих, негромко комментируя свои наблюдения.

— Походу братки сильно уставши, после гулянки за забором. А вот рюкзачки у них пустые, вяленькие такие на спинах висят. Походу пьесы не срослось у них нигде в тариться, пустые они, вот только в натуре, с такими рожами довольными бредут. Мутно как-то все. Думается мне они хабар заныкали где-то недалеко не хотят им в стабе светить, перед всеми. Значится добро либо ценное сильно, либо у кого-то поляну прошерстили без спроса и боятся спалиться перед владельцами.

Дальше, негромко поделился своими наблюдениями Чех.

— Так эта, дальний плечо в низ тянет, похоже повреждено оно у него. Мужчины опытные, идут уверенно, походка у них такой матерый они хоть и уставши, но, когда шаг делают пружинка в ногах чувствуется, вооружены двумя АК под 7,62. В разгрузках помимо магазинов по две гранаты есть. Рыжий который, нож по верх разгрузки сделал. Думается мне он умеет им пользоваться раз так удобно под руку повесил.

Настя, довольно кивнула головой, поощряя старания своих бойцов, про себя, еще дорисовав картину. Это Ржавый и Болт, в стабе живут давно, можно сказать старожилы Мирного. Специализируются на вылазках в кластеры за очень ценным хабаром, а именно, патронами для Валов, Винторезов и конечно же 12,7 бронебойных. Есть у них где-то свое рыбное место, которое оберегают они от посторонних загребущих ручек. Что же, потренировали внимательность и рассудительность пора дальше в путь. К вечеру, перед остановкой на ночлег, к радости мужчин набрели на небольшой кластер с остатками деревни. Оглядывая который в монокль, Настя, разочаровала своих бойцов.

— Занято место. Вон в том доме с кирпичным основанием уже есть постояльцы. Опередили нас.

Чех со своей детской непосредственностью, предложил.

— Так давайте я схожу к ним переговорю, там места всем хватит, дом большой.

Настя с Седым только улыбнулись на такое предложение. Затем, женщина пояснила недоумевающему товарищу.

— Запомни Чех, в Улье, самый опасный и непредсказуемый зверь это человек. А у нас в группе есть по местным меркам немалые ценности, это мой Винторез, и я сама. Так что мы туда точно не пойдем.

Призадумавшийся Чех, поглаживая рыжую бороду, добил морально товарищей своим высказыванием.

— Так как отберут, как обидят, мы же не дадим такое сделать. Мы же мужчины.

Перебил эту наивную, возмущенную тираду товарища, Седой.

— Хорош базарить за детский лепет. Там бродяги матерые, размотают в три секунды и за масть не спросят. Надо пока совсем не стемнело, нычку на ночь нарыть. А то будем по темноте в поле как крестьяне жопами друг к другу жаться.

Увы, опасения Седого сбылись буквально, подходящего места на ночлег найти не удалось поэтому заночевали, расположившись в кустах на кластере. Расстелив два туристических коврика поверх травы и укрывшись легкими, пуховыми одеялами, первыми отдыхали Настя с Чехом, похоже начал устаиваться распорядок в коллективе. Утром, после подъема всех членов группы, Настя собиралась разогреть на спиртовой таблетке завтрак, но ее прервал Седой.