Наталия Гончарова
Шрифт:
…А в январе далекого 1852-го, на домашнем балу до утра кружилась в вальсе со своим женихом Таша Пушкина. И хозяйка бала Наталия Николаевна не могла налюбоваться юной красотой дочери.
«ЦВЕТОК ЗАСОХШИЙ, БЕЗУХАННЫЙ»
В предгорьях Словацких Карпат
Бродзяны
Это название преследовало меня давно — еще с тех пор, когда отец работал над составлением генеалогического древа рода Пушкиных. Пушкинистом он стал после того, как свой первый бой в Отечественную войну принял под Полотняным Заводом, родовым гнездом Наталии Гончаровой… Тогда он дал себе зарок: «Если уцелею, буду изучать пушкинский род». Так оно и случилось.
Я искала название Бродзяны на самых подробных картах, зная лишь, что замок находится в западной Словакии, где-то на границе с Моравией. Тщетно! Бродзяны нигде не значились.
А время моего пребывания в Чехии, отмеренное тремя неделями, буквально таяло — до отправления поезда на Москву оставалось чуть более двух суток. И вот, на исходе предпоследнего дня российский консул Генрих Духовский дозвонился-таки до своего коллеги в Братиславе. И счастье — маршрут в Бродзяны известен! Ехать нужно через всю Чехию и Словакию, минуя Прагу, Брно и Братиславу, в словацкий город Партизанок. В его окрестностях, в долине реки Нитры, и значится замок Бродзяны.
В Бродзяны добралась лишь к ночи. И каково же было мое волнение, когда на мраморной доске, укрепленной у входа в замок, ярко освещенной уличными фонарями, прочла: «Литературный музей имени A.C. Пушкина». Вот, оказалось, как именуется ныне замок и почему так долго я не могла его найти. Музей, конечно же, был закрыт. Городок спал. Выраставший из темноты парка замок походил на мрачную средневековую крепость с узкими оконцами-бойницами. Старинный ров, полукругом опоясывавший дом, как и некогда прекрасный каскад прудов в парке, густо поросли болотной ряской.
Полночь. Духота августовского дня сменилась ночной сыростью, крупные звезды выложили загадочный узор в небе над замком. Где-то глухо пробили часы; стихли чьи-то шаги и смех, музыка, доносившаяся из далекого ночного кабачка. Тени бывших владельцев Бродзян проступили в сумраке аллей… В лунном свете таинственно мерцал пушкинский бюст. Удивительно все же — где только, в каких странах не встретишь памятники поэту! Вот и в Словакии тоже есть свой Пушкин…
И еще думалось о том, как далеко развела судьба сестер Гончаровых от их родного Полотняного Завода: старшая, Екатерина, нашла свой последний приют на фамильном кладбище Дантесов во французском городке Сульце, средняя, Александра, — здесь, в предгорьях Словацких Карпат, а младшая, красавица Натали, — на старом Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге.
…В пять утра рассвело, и замок не казался уже столь мрачным и угрюмым, да и сам парк — не таким заброшенным. До открытия музея времени оставалось предостаточно, и можно было обследовать окрестности имения. На одном из холмов, примыкавших к поселку, из-за верхушек елей едва пробивался
Вот и она, баронесса Александра фон Фризенгоф, урожденная Гончарова, владелица Бродзян, умершая 9 августа 1891 года, на двенадцать лет пережив своего супруга барона Густава фон Фризенгофа. Здесь же покоится их дочь Наталия, в замужестве — герцогиня Ольденбургская, зять Антон Гюнтер Фридрих Элимар, герцог Ольденбургский, внучка Александрина Густава Фредерика, принцесса Ольденбургская, скончавшаяся в двадцать четыре года от туберкулеза. Вся семья нашла вечный приют в этой печальной усыпальнице.
Жаркий и сухой август уже вызолотил верхушки деревьев, и резная листва платанов выстлала и крышу часовенки, и поляну перед ней…
Таким же августовским днем 1968-го одна из бродзянских жительниц, поднявшись к часовне по обыкновению помянуть умерших, застыла в ужасе. Сбежавшимся на ее крик людям открылась жуткая картина: на поляне, покрытой золоченой листвой, валялись человеческие кости, истлевшие фраки и обрывки кружев. Искали ли в склепе драгоценности грабители, или этот варварский акт был неким знаком протеста против ввода советских войск в Чехословакию, так и осталось тайной. Но вандализм есть вандализм, и оправдать его нельзя ничем.
Останки особ некогда владетельного семейства бережно собрали и замуровали в стены часовенки-склепа. Так надежней в этом неспокойном мире.
Замок барона фон Фризенгофа
Бродзяны неслучайно называют русским островком в Словакии. Александра Николаевна, приехав после замужества в это имение, расположенное в живописном краю Белых Карпат, постаралась захватить с собой как можно больше вещей, напоминавших ей о далекой России: книг, альбомов, нот, картин. Да и жизнь в Бродзянах во многом текла по давно заведенному в России порядку. Даже кушанья в доме готовились русские.
…За восемнадцать лет до замужества Александры, летом 1834-го, Наталия пригласила ее с Екатериной к себе в Петербург.
Александра сумела стать добрым другом поэта. Слыла большой любительницей чтения и, по свидетельству князя A.B. Трубецкого, еще до замужества младшей сестры знала наизусть все пушкинские стихи. Позже она просила Наташу передать Пушкину ее просьбу: «…Не будет ли он так добр прислать мне третий том его собрания стихотворений. Я буду ему за это чрезвычайно благодарна».
Сестры Гончаровы снискали славу лихих наездниц, а следовательно, имели характер волевой и решительный. Особенно Александра: «Но самый горячий конь покорится, если всадник так искусен, как я», — не без гордости писала она некогда брату Дмитрию.
Александра вышла замуж поздно, в пору своего сорокалетия. К тому времени Наталия, после долгого вдовства, была замужем за генералом Ланским и матерью семерых детей. И в том счастливом замужестве более всего ее тревожила незадавшаяся судьба бедной Ази. Хотя характер у сестры был далеко не ангельский и мрачное настроение редко покидало ее.
Непростые отношения сложились у Александры с Петром Петровичем Ланским. Этот семейный разлад приносил Наталии Николаевне немало огорчений: «Вы оба хорошие люди, с добрейшими сердцами, как же так получается, что вы не ладите». Всеми силами старалась она примирить двух близких ей людей.