Наташка и «Харлей-Девидсон»
Шрифт:
– А что у них за отношения? – спросила она.
– Это не моё дело, – вяло ответил Колька, давая понять, что не намерен развивать эту тему.
В просторном баре царило бесшабашное веселье. Было шумно и сильно накурено. За столиками по двое, по трое, по четверо сидели люди. Но эти численности были не постоянными, поскольку в зале происходило подобие Броуновского движения: то и дело кто-нибудь покидал один столик и подсаживался за другой. Звенела стеклянная посуда. Заказы следовали один за другим. Два бармена едва успевали
Наталья и Кирилл заняли столик посередине. Отсюда было хорошо видно всех. Чуть в стороне от них сидели Санька Кремень и Люся Колокольчик. Ближе к выходу расположились Леска и две её подруги – огненно рыжая Алёнка, очень метко прозванная Спичкой, и смуглая черноволосая Жанна Мулатка.
Люся Колокольчик что-то оживлённо рассказывала Саньке, звонко смеялась и была очень весела или хотела казаться такой. При этом она не забывала следить за Санькиным взглядом. За всё время, которое они здесь находились, Кремень ни разу не взглянул в сторону Лески, и трудно было понять, радовало это обстоятельство Люсю или, напротив, настораживало. Наталья исподтишка наблюдала за ними. И хотя она не была любительницей совать нос в чужие дела, на этот раз просто сгорала от любопытства.
Кремень был яркой харизматичной личностью. От него исходила какая-то неведомая мощь, завораживающая сила. Наталье довелось немного пообщаться с ним. Всякий раз ей становилось не по себе под его взглядом, хотя Санька держался с ней очень дружелюбно. Саньку здесь уважали. Возможно, было бы неверным сказать, что ребята боялись его, но портить отношения с Кременем явно никто не хотел.
И только один человек позволял себе отпускать в Санькин адрес колкие шуточки, игнорировать его внимание и беспардонно отмахиваться от него. Это была Леска. Конечно, всякое бывает в жизни. Ну, не нравится человек – и всё тут, будь он хоть трижды золотой. Но в том-то и дела, что в данном случае всё обстояло не так. Кремень не вызывал у Лески антипатии. Скорее даже наоборот. Это было видно невооружённым глазом. И всё же она упрямо «отшивала» его.
Вот это обстоятельство и вызывало у Натальи живейший интерес. Она хотела расспросить Кирилла об этой странной паре, но к ним за столик постоянно кто-то подсаживался, и поговорить на интересующую тему не получалось. Наконец, улучив момент, она спросила:
– Кирилл, а что за человек Кремень?
Патрон удивлённо взглянул на неё.
– Нормальный человек. Почему спрашиваешь?
– Да так. Необычный он какой-то. Когда подходит близко, у меня по коже мурашки бегут.
Кирилл взял её за руки.
– Не бойся его, Наташа. Санька никого зря не обидит.
– А чем он занимается? Мотоцикл у него не из дешёвых.
– Мы не лезем в чужие дела, – неохотно ответил Патрон. – Я свой «BMW» тоже не на получку купил.
Это был прямой намёк. Наталья неоднократно пыталась вызвать Кирилла на откровенный разговор, побольше узнать о нём. За короткое время их знакомства она крепко привязалась к нему. Патрон был прекрасным любовником, внимательным кавалером, интересным собеседником. Он мог поддержать разговор на любую тему. Но некоторые стороны его жизни оставались для Натальи закрытыми. Он её туда не пускал, уклончиво отвечая
Наталья хмыкнула.
– Ладно. Раз так, я тоже не буду лезть в чужие дела.
Патрон мягко сказал, словно извиняясь:
– Не сердись, Наташа. Я не хотел тебя обидеть.
Он хотел ещё что-то сказать, но в этот момент за их столик подсел Витька Жердь и стал развлекать их своими разговорами. Он опять обрушил на Наталью лавину комплиментов, целовал ей руку и всячески выражал своё трепетные чувства к ней. Патрон и на этот раз проявил олимпийское спокойствие. Когда Жердь покинул их с тысячей извинений, словно его уход был для них трагедией, Наталья спросила:
– Кирилл, почему ты позволяешь другим ухаживать за мной?
Он удивлённо поднял брови.
– Я думал, что тебе это приятно. Разве не так?
– Мне-то, может быть, и приятно. А тебе?
Патрон засмеялся.
– А при чём тут я? Они же не меня обхаживают.
Она наклонилась к нему через столик.
– Кирилл, я не хочу, чтобы тебе было всё равно.
Он перестал смеяться и мягко сказал:
– Наташа, мне не всё равно. Я всего лишь хочу, чтобы ты веселилась и не скучала.
Из глубины бара донёсся шум. Там за столиком в углу расположился Жеребец со своей компанией. Двухметровый верзила порывался встать, но приятели удерживали его, ухватившись за руки, и в чём-то горячо убеждали. По настороженным взглядам, которые они бросали в зал, можно было догадаться, что их дружку пришла на ум не очень удачная мысль.
Жеребец успокоился, но ненадолго. Он вновь поднялся со своего места. Один из парней тут же схватил его за руку. Но верзила так ткнул своего приятеля в грудь, что тот наверняка опрокинулся бы вместе со стулом, если бы не сидел у стены. С пьяным блеском в глазах Жеребец зашагал через весь зал к столу, за которым сидели Леска и её подруги. Подойдя вплотную, остановился, не сводя с Лески своих маслянистых глаз.
– Приглянулась ты мне, девочка, – сказал таким проникновенным голосом, словно это известие должно было осчастливить «девочку».
Леска вопросительно смотрела на него, откинувшись на спинку стула. Жеребец расплылся в пьяной улыбке.
– Хочешь потанцевать со мной?
Леска удивлённо округлила глаза.
– Мы находимся в баре, дяденька. Здесь нет танцплощадки.
Здоровяк окинул бар мутным взором и вновь повернулся к ней.
– Танцплощадку я тебе организую, только глазом моргни.
– Не думаю, что это хорошая идея.
Улыбка Жеребца стала ещё шире.
– Есть и получше, – сказал он. – Мы можем потанцевать у тебя в номере. Ну, как? Лады?
Леска не спеша извлекла из пачки сигарету и закурила. Выпустив изо рта несколько колечек дыма, она посмотрела ухажёру в глаза и сказала:
– Вряд ли ты мне понравишься.
– Это ты зря, – верзила самодовольно ухмыльнулся. – Стоит тебе разок перепихнуться со мной, ты на других мужиков смотреть не захочешь. Меня ведь не случайно прозвали Жеребцом. Догадываешься, почему?