Натиск с Ригеля
Шрифт:
– Лифт? – спросил Мюррей.
– Не ходит. Нет энергии.
– О, Господи, пройти сорок восемь этажей!
– Ты привыкнешь к этому.
Они лязгали на лестничной площадке этажом ниже, и Бен, без малейших угрызений совести, смело толкнул дверь той квартиры. Замок показал признаки взлома.
– О, я взломал его, – ответил Бен на невысказанный вопрос Мюррея. – Я думал, что смогу помочь, но это было бесполезно. Здесь живет та толстая женщина – помнишь, та, которая фыркала на нас в лифте, когда мы уходили в запой.
Все сомнения, которые Мюррей испытывал, глядя в лицо обнаженной смерти, были
– Видишь? – спокойно сказал Бен. – Трансмутация не была завершена. Возможно, она не была такой сильной, как мы. Смотрите, окно закрыто. Это будет предупреждением для людей, которые боятся спать на сквозняке. Пойдем.
Мюррей застыл.
– Есть ли что-нибудь… что мы можем сделать? – он чувствовал себя неловко ответственным.
– Ничего определенного, – весело сказал Бен. – Все, на что она годится, это стоять в парке и смотреть вдаль. Пойдем. Нам предстоит спуститься по многим ступеням… мы слишком шумные, нам нужна хорошая ванна с маслом от ржавчины.
Пройдя целую вечность по лестнице, они достигли уровня улицы, Бен первым направился к аптеке на углу. Вокруг них царила полная тишина, пушистые белые облака плыли по маленькой голубой ленте, видимой на вершине каньона Нью-йоркской улицы.
– К счастью, сегодня хороший день, – сказал Бен, смело входя в аптеку, дверь которой была открыта. – Нам придется подумать о дождливой погоде. Она создаст проблему.
Внутри аптека представляла собой тот же феномен застывшего развития, что и квартира толстой дамы на сорок седьмом этаже. Чугунная статуя продавца газировки облокотилась на прилавок в позе нарочитой небрежности, его губы приоткрылись, как будто он обращался с какими-то словами к такой же металлической фигуре девушки, которая смотрела на него через прилавок. На ее стальных чертах была печать энергии, а запекшиеся и скручивающиеся остатки помады показывали, что она была там уже некоторое время.
– Кстати, – спросил Мюррей, – вы не знаете, какой сегодня день и как долго мы были под воздействием? Это не могло произойти в одночасье.
– Почему нет? – раздался голос Бена из задней части магазина. – Послушай, старина, поройся в некоторых из этих ящиков в поисках резиновых перчаток, хорошо? Мне бы не хотелось столкнуться с высоким напряжением в этом наряде.
– А, вот и они, – наконец произнес Бен. – Что ж, пошли дальше.
– Каков следующий шаг?
Они были уже снаружи.
– Полагаю, резиновые ботинки, – сказал Бен, когда его ноги скользнули по тротуару. – Давайте возьмем там такси и найдем обувной магазин.
Вместе им удалось стащить чугунного водителя такси с его сиденья (Мюррей был удивлен тем, как легко он смог поднять вес, который он не смог бы сдвинуть с места в его дни из плоти и крови), посадил его на бордюр и забрался внутрь. К счастью, ключ был в замке зажигания.
Когда они свернули за угол на Мэдисон-авеню, Ли издал восклицание. Их глазам предстала картина разорения и запустения. Две или три уличные машины врезались друг в друга, и автомобили или нечто похожее на них превратился в обломки. Повсюду были железные тела пассажиров в этих транспортных средствах, застывшие в различных позах, которые они приняли в момент изменения, и у одного или двух из них тонкие струйки металла показывали, где текла кровь, прежде чем она безвозвратно превратилась в металл.
Мюррей Ли внезапно осознал, что огромное количество автомобилей было разбито повсюду, когда управляющие руки были удалены с руля, а мозги водителей превратились в бесполезный металл. Он слегка вздрогнул.
Со скрежетом тормозов они развернулись перед обувным магазином. Дверь была заперта, но Бен, подняв ногу, спокойно пробил дыру в витрине. Мюррей протянул руку, чтобы остановить его, но его друг стряхнул ее.
– Нет смысла спрашивать разрешения. Если владелец этого места где-нибудь еще жив, будет достаточно легко возместить ущерб, если его нет, мы имеем на это такое же право, как и любой другой.
Новые ступни, которые оказались длиннее, чем те, которые он помнил, затрудняли примерку, и Мюррей разорвал два или три ботинка, прежде чем надел пару.
– Что дальше? – спросил он. – Мне хочется выпить.
– Бесполезно, – сказал Бен. – Ты иной навсегда. Алкоголь сыграл бы веселую шутку с твоими металлическими деталями. Лучше всего выяснить, сколько нас людей осталось. Насколько нам пока известно, мы единственные в мире. Эта штука, похоже, вырубила всех на уличном уровне. Давайте попробуем некоторые из более высоких многоквартирных домов и посмотрим, сможем ли мы найти кого среди обитателей пентхаусов.
– Или, может быть, другие пришли в себя раньше нас и ушли, – предположил Мюррей.
– Верно, – ответил Бен. – В любом случае, посмотрим-увидим.
Он направился к такси.
– Подожди, – сказал Мюррей. – Что это?
Сквозь звук заводящегося двигателя донеслось эхо тяжелых шагов, приглушенных ботинками.
– Привет! Ку-ку! Сюда! – крикнул Бен. Шаги осторожно приблизились к углу. Мюррей побежал вперед, затем остановился в изумлении. Новоприбывшая была девушкой, или была бы девушкой, если бы не была сплошь из металла и механизмов, как они сами. В его глазах, все еще работающих по стандартам из плоти и крови, она была кем угодно, только не красавицей. Она была полностью и довольно официально одета, за исключением того, что на ней не было шляпы – высокая куча спутанной проволоки, которая венчала ее голову, делала это, очевидно, невозможным.
– О, что случилось?– набросилась она на них. – Что со мной? Я выпила воды, и мне стало больно.
– Все в порядке. Просто небольшая металлическая трансформация, – сказал Бен. – Подождите, я принесу вам немного масла. Вы ржавеете.
Он с грохотом умчался по улице, оставив Мюррея с новенькой.
– Позвольте мне представиться, – предложил он. – Я, или когда-то им был, Мюррей Ли. Моего друга, который пошел за маслом, зовут Бенджамин Франклин Руби. Он считает, что большая комета, упавшая на Землю, содержала радиоактивный газ, который превратил всех нас в металл. Вы жили в пентхаусе?