Натуральный обмен
Шрифт:
Слова читаемой молитвы звенели где-то над головой, но я их не слышал, проваливаясь в прошлое.
Равнодушные люди заполнили помещение и наблюдали за всем с плохо скрытой скукой.
"Не мудрено, что король не поправляется столько лет, - зло думал я.
– В такой атмосфере умереть гораздо желаннее, чем жить..."
Леонер замолчал.
Я поднялся с колен и быстро вышел из комнаты. Пошли они со своим церемониалом. Я сделал все, что было в моих силах, остальное - за гранью. В конце концов, сами ясно дали понять, что Эридану плевать на дела Карадены, вот пришел на Совет, посидел,
Я должен был благоразумно отправиться в свои апартаменты, но мне невыносимо было находиться в этой коробке. Да как же они живут в этом мире, где мне на второй день хочется удавиться?
***
После обеда наместники выразили желание прогуляться по королевскому парку, и я с несколькими министрами составлял им компанию. Топографическим кретинизмом я никогда не страдал, поэтому и сейчас легко нашел выход из замка, отмахнулся от предостережений охраны и вышел - практически выбежал - в сад. А стража... Попробовали бы они меня задержать - с таким-то настроением мне было совершенно все равно, что последовало бы за этим, но скандал я точно бы закатил. Но, по-видимому, на сегодня приказа никуда не выпускать принца не дали ни маг, ни министры, поэтому никто даже не попытался меня остановить.
Сад был огромен, сплошь засажен фруктовыми деревьями, цветами и кустарниками. Только днем у меня разбегались глаза от многообразия и пестроты растений, сейчас же здесь было полутемно, слабый свет падал на лужайку из окон дворца. Чуть дальше горели фонари, но туда я не пошел. Темнота и темные мысли...
Садисты долбанные... Да что же это такое? Сначала смирненько просят помочь, а потом наглеют на глазах и засыпают новыми фактами. Да рассказали бы мне обо всем сразу и во всех подробностях, я бы ни за что не согласился. Если бы... Вечно это проклятое "бы"!
Настроение было скверное. Если вчера из меня било фонтаном желание посмотреть, что да как в этом мире, то сегодня я бы уже с радостью вернулся домой.
Эридан, где же ты?..
Я с надеждой посмотрел в звездное небо, будто пытался отыскать ответ там. Но отвечать мне не собирались. Тогда я подошел к ближайшему дереву (не помню, кажется, это была яблоня) и опустился на влажную от ночной росы траву. Прижался спиной к тонкому стволу и закрыл глаза.
Было единственное желание - просидеть здесь всю ночь, чтобы никого не видеть, и чтобы никто не видел меня. Но, если вчера был просто "День обломов", то сегодня определенно "День обломов. Часть II".
Я вздрогнул, услышав приближающиеся шаги, но быстро успокоился, разглядев переливающиеся в темноте серебристые звезды на одежде.
– Андрей, ты в порядке?
– волшебник присел на корточки рядом со мной, подобрав полы длинного плаща.
Я знал, что маг не виноват, он только печется о благе королевства, и я не должен на него обижаться. Но обида была, такая же детская обида, как и те детские раны, которые они так легко сумели разбередить.
– Нет, я не в порядке.
Больше я ничего говорить не собирался. Мельвидор помолчал со мной пару минут и закинул пробный шар:
– Мы ошиблись, не сказав сразу обо всем, что от тебя требуется. И... мы очень благодарны тебе, что ты не
– А как я благодарен...
– Что ж, - вздохнул волшебник, - вижу, что извиняться и что-либо объяснять бесполезно. И я понимаю, что сейчас тебе хочется побыть в одиночестве, но если принц будет всю ночь сидеть в саду прямо на земле, это вызовет, если не подозрения, то уж точно вопросы.
Что ж, Мельвидор снова был прав, вне всякого сомнения, и, хотя соглашаться с ним мне совершенно не улыбалось, выбора у меня не было. Я подписался на три дня, а еще не закончился и второй.
– Ладно, - я поднялся с травы, - пойдемте.
– Я провожу тебя в покои принца, - маг выглядел вполне удовлетворенным. Видимо, он и не ожидал от меня другой реакции.
– Ладно, - повторил я, а потом зачем-то уточнил: - Вы вернете меня завтра домой?
– Конечно, вернем, - пообещал Мельвидор.
И я ему поверил, поверил, как верят дети взрослым, которые говорят: все будет хорошо.
***
Наместники уезжали с помпой. Их приезд был прост, и на приветствия ушло не больше часа. Однако проводы затянулись. Я-то думал, что они быстренько уберутся с утречка, и я еще все-таки успею увидеть что-нибудь интересное в мире, который вечером покину. Нужно же вынести из своего путешествия хоть что-то интересное и позитивное. Но так уж в последние дни повелось, что ни одно из моих желаний не сбывалось - проводы наместников продлились до вечера.
Я вручал им подарки, заранее приготовленные министрами, вежливо кивал в ответ на глубокие поклоны и всеми силами боролся с желанием отвести взгляд, когда они, все как один, заглядывали мне в глаза, скороговоркой выражая надежды, что я не забуду о проблемах их провинции и уделю им должное внимание. На самом деле мне хотелось провалиться сквозь землю, потому что я прекрасно понимал, что мои заверения являются ложью, если Эридан и вернется, начхать он хотел на беды Янтарной, Багряной и всех остальных Караден.
Только с наступлением темноты наместники окончательно распрощались и уехали, а министры убрались восвояси по своим апартаментам. Я же, Мельвидор и Леонер заперлись в комнатах Эридана.
– Принца не нашли?
– сходу спросил я. Хоть я и собирался покинуть этот мир навсегда, как-то не уютно было от мысли, что их принц затерялся не знамо где.
– Никаких следов, - печально откликнулся маг.
– Я его не чувствую. Ума не приложу, что могло с ним произойти.
Я посмотрел на них обоих и все же не удержался от комментариев:
– А я могу.
В ответ на меня посмотрели как на пациента психлечебницы.
– И?
– потребовал объяснений монах.
– А что - и?
– отчего-то разозлился я.
– Сбежал ваш Эридан. А что ему здесь делать? Сбежал, причем явно далеко за пределы Карадены, которая его ни капельки не интересует.
– С чего ты это взял?
– нахохлился волшебник.
– А с того, - уверенно продолжил я.
– Да вы только посмотрите, я прожил в шкуре Эридана меньше трех дней, и меня уже тянет лезть на стену. Его же все здесь либо ненавидят, либо презирают, или вообще жалеют, а еще используют и мечтают сбросить с трона. И никто - никто!
– ни одна живая душа не любит его.