Натуральный обмен

Солодкова Татьяна

– Обмануть, - протянул он, - кажется, это не мы придумали историю про мое убийство. Мел?
– Эридан кивнул волшебнику, приглашая его подняться.

В отличие от министров, Мельвидор не выглядел удивленным ни капли. Впрочем, конечно же, без него не обошлось, кто бы еще смог открыть проход между мирами, чтобы привести Эридана?

Волшебник взошел на помост, поклонился людям.

– Позвольте взять на себя смелость и прояснить ситуацию, - негромко сказал маг, но им же настроенный громкоговоритель сделал так, что его услышали даже в самых дальних уголках.
– Недавно вам рассказывали

о свойствах магических аур. Итак, вам показали это, - Мельвидор сделал быстрый жест рукой, и над площадью снова появились силуэты, уже показанные Илиасом на прошлой неделе: красно-сине-желтый маленького Эридана и зелено-красный мой.
– А вот аура этого человека, - он указал на Эридана и опять взмахнул рукой. Появилось третье изображение, абсолютно такое же, как первое, только этот силуэт был крупнее и по размеру соответствовал взрослому человеку.
– Вы все видите идентичность аур, - продолжал волшебник.
– Перед вами Эридан Дайон, и это доказывает, что предъявленное обвинение в его убийстве - чистой воды клевета.

– Он врет!
– Сакернавен так разъярился, что чуть не выпал с балкона, его придержал Холдер, который, кажется, и вовсе потерял дар речи, потому что даже не пытался возражать.

– Перед лицом Господа, клянусь, что этот человек говорит правду!
– выступил вперед Леонер, приковывая к себе всеобщее внимание.

Толпа загудела. Если Его Святейшество клянется именем Господа, то для всех его слова - истина в последней инстанции, и это не обсуждается.

– Я требую снять все обвинения с этого человека, - указал на меня Эридан, но все были настолько поражены стремительность разворачивающихся событий, что никто не шелохнулся.

– Постойте, - к краю балкона приблизилась тонкая сгорбленная фигура. Министр Корвец, его крючковатый нос бросался в глаза даже на таком расстоянии.
– Мы признаем, что обвинение в убийстве не обосновано, но ведь он назвался именем наследника и обманом был коронован. Этот человек - самозванец! И мы требуем казни!

Я отметил, что министр использовал исключительно "мы". Неужели он думает, что местоимение множественного числа оградит его от ответственности за свои слова?

Но я молчал. Сейчас был не мой черед отвечать.

Я заметил, как Эридан на мгновение смешался, бросил взгляд на Гердера, Рейнел коротко кивнул.

Это еще что за пантомима?

– Это обвинение еще нелепее прошлого, - бодро заявил Эридан, снова собравшись с силами.
– Слово "самозванец" подразумевает кого-то, кто сам назвался кем бы то ни было. И здесь это определение неуместно. Это по моей воле Андрей занял мое место.

Люди ахнули, а я заметил, как от этого звука Эридан дернулся, в попытке втянуть голову в плечи, но ему удалось сдержаться. Я, конечно, не ахнул вместе со всеми, но удивился искренне. Неужели он, правда, скажет это перед караденцами? Признается, что бросил их и сбежал, спасая свою шкуру?

Я молча смотрел на Эридана и ждал. Неужели он осмелится? Неужели сможет?

Он смог.

– Я никогда не хотел быть вашим принцем, а тем более королем, - голос Эридана, звеня, разносился над площадью.
– Я бросил Карадену добровольно...
– он перевел дыхание и продолжил еще громче, эмоциональнее, и теперь я не сомневался, что это не

речь, подготовленная Гердером, а его собственные слова.
– Бросил добровольно! Сбежал, потому что боялся! Именно БРОСИЛ Карадену! А он, - кивок в мою сторону, - подхватил! Он смог стать тем, кем никогда не мог стать я. Он - ваш король! А я... я всего лишь пришел сказать об этом...

У моего плеча тихо присвистнул Гердер, кажется, он сам не ожидал, что Эридан проявит такие эмоции.

И, кто знает, что бы еще сказал мой двойник, если бы толпа вдруг не зашевелилась.

Я вздрогнул, все случилось слишком резко: только что караденцы слушали Эридана, поразевав рты, и вот они испуганно озираются, что-то пересказывают друг другу...

Суета началась с задних рядов, поэтому мы не сразу поняли, что происходит.

– Какого...
– растерянно пробормотал я, и тут увидел, как люди схлынули, словно море, отступая, кто направо, кто налево, освобождая дорогу.

Гонец!

Хотя люди пытались его пропустить, их было слишком много, и отходить им было просто-напросто некуда. Видя это, гонец спрыгнул с коня, и бросился к эшафоту бегом, отталкивая не успевших посторониться.

В тот момент, когда гонец, наконец, достиг помоста, до площади донеслись звуки трубы. Военная тревога!

Хватая ртом воздух, гонец замер, в панике смотря то на меня, то на испугавшегося Эридана.

– Говори!
– велел я, присев на корточки на краю помоста, чтобы слышать его, невзирая на шум перепуганных караденцев.

– Ваше величество!
– видимо, от волнения парень забыл, что я уже вовсе никакое величество.
– Армия Союза Правобережья входит в Столичный округ. С ними сам император!

– Каким образом?
– я заставил свой голос звучать спокойно, не хватало еще поддаться всеобщей панике.

Как мог Союз Правобережья, граничащий с Багряной Караденой, оказаться перед Столичным Округом, минуя ее и другие территории?

– Их пропустила через свои земли Ривера!
– задыхаясь, выпалил гонец.

Маленькое королевство Ривера граничило с запада с Караденой, а с востока с Правобережьем. Если армия Георга прошла по своим собственным территориям до Риверы и получило от нее разрешение провести войска через нее, то это вполне возможно. Карадена же была слишком занята темой короля-самозванца, что просмотрела, наступление. К тому же даже наши шпионы в Правобережье могли раньше времени не сообразить, что к чему, потому что армия императора пребывала в боеготовности триста шестьдесят пять дней в году. Передвигаться по своим землям боевым строем они могли и в процессе учений. Поэтому никто ничего не понял, пока они не достигли крохотной Риверы, которую правобережцы преодолели меньше чем за день...

Ай да Георг! Ай да хитрец!

Но почему? Мы ведь подписали договоры, расстались чуть ли не друзьями?

А как раз потому, что он узнал, что самозваного короля приговорили к казни и решил, что никакие договоры больше не действуют. Император испытывал странную симпатию ко мне лично, а не к Карадене. Не стало меня, и не стало и причины не завоевывать стремительно развивающееся королевство, уязвимое, как никогда, в период смены власти. Просто приходи и бери тепленьким...

Какой же я глупец!