Натюрморт на ночном столике
Шрифт:
— Я читала, любовное помешательство в основном нападает на женщин, — проговорила я.
— Да, — согласился Готтфрид, — у женщин в период полового созревания возникают ирреальные мечты о неземной любви, после чего обычно вскоре появляется вполне реальный молодой человек и буйная фантазия барышни понемногу успокаивается. Знаешь что, боюсь, вам с Имке может помочь только специалист — сами вы не справитесь, это будет тянуться до бесконечности, — заключил он.
Катастрофа разразилась буквально через пару дней, когда Райнхард после ужина поехал в клуб играть в теннис. Играл он обычно якобы с доктором Кольхаммером, отоларингологом. А на самом деле? Вопрос. Не знаю, не знаю… Не могла же я
Если честно, то мне очень хотелось почитать письма от Имке, муж ведь так мне их и не показал. Да и чек из ресторана казался мне подозрительным. И вообще, с кем, интересно, сегодня Райнхард собирается провести вечер? Внутри у меня все замирало и щемило. Так у меня захватывало дух, когда я девчонкой хулиганила по ночам в родительском доме. Между прочим, в глубине души мне это чувство нравится.
Перед офисом стоял не только автомобиль Райнхарда, рядом припарковалась карета «скорой помощи». Наверху, в бюро горел свет, хотя было еще светло. В замешательстве я спряталась за соседний гараж, чтобы меня не заметили из окон, и в укрытии стала думать, как быть дальше. Может, лучше убраться подобру-поздорову? Не дай бог увидит меня здесь муж, и тут уж его обвинения в безумной больной ревности крыть будет нечем. С другой стороны, он ведь должен был уехать в клуб, значит, его не будет, как и всегда в таких случаях, до определенного часа.
Вдруг мне показалось, что я слышу весьма отчетливо чей-то крик, высокий, тонкий, но довольно долгий. Сердце у меня заколотилось, меня бросило в жар. Что здесь делает «скорая»? Что-то с Райнхардом?
Потом двери здания распахнулись: два санитара осторожно вели упирающуюся Имке, обе ее руки до самых локтей были туго перебинтованы. Молодой человек в белом халате и мой муж вышли следом.
— Сейчас лекарство подействует, — успокаивал врач Райнхарда, — скоро она уже будет спать.
Санитары уложили Имке в машину, врач сел в кабину, они уехали. Райнхард нервно огляделся, в окнах соседних домов торчали любопытные. Он поскорее укрылся в бюро. А я не в силах была больше прятаться, меня всю трясло.
Едва я уложила детей спать, как муж пришел домой.
— Привет, — пробормотал он и тут же поспешил уйти с головой в телевизор. Прикидываясь дурочкой, я с участием поинтересовалась, кто выиграл теннисный турнир.
— Никто, — отвечал Райнхард, — доктора Кольхаммера срочно вызвали, у кого-то кровь из носа хлестала, не могли остановить. Никогда не следует выбирать себе в партнеры врача.
— Где ж ты был все это время? — спросила я. Тут у него сдали нервы.
— Это что, допрос?! — взорвался он и швырнул в стену вазу с фруктами. Яблоки, бананы и мандарины покатились под софу. — Если бы не ты, ничего бы не случилось!
И он рассказал мне все. Вместо тенниса он вернулся в бюро, разумеется, в дурном настроении, решил в неожиданно освободившееся время доделать кое-какие неоконченные дела. Внизу он наткнулся на Имке, которая, вся светясь от счастья, опускала очередной розовый конверт в его почтовый ящик. «Я знала, что встречу тебя, — произнесла она мечтательно, — мои предчувствия меня никогда
— Вы что, уже на «ты» перешли?
— Вообще-то нет, — отвечал Райнхард и замолчал. Я уже испугалась, что он свою исповедь продолжать не намерен, но он вдруг начал ругать меня:
— С тех пор как мы поженились, ты вечно меня подозреваешь в измене. Как бы я себя ни вел, ты все о своем!
Теперь разъярилась я:
— Говори, что ты натворил!
— Да другой бы на моем месте сто раз бы уже это сделал! Все мужья это делают! — нагрубил он в ответ. — Я подумал, один раз как следует петушок курочку потопчет, она и успокоится!
— Что?! Не может быть! Ты!.. Ты!.. Да как же?!
— А ты что думала?! — Он в бешенстве топтал мандарины на полу. — Да ты ж сама меня разве не в этом обвиняла?! Сама виновата, сама! Любого нормального мужика такая ревность на мысль натолкнет!.. Любой другой…
Я неистово размахнулась и отвесила ему пощечину. В ответ Райнхард дал мне сдачи, да так, что я упала. Мы впервые подрались. Он бросился вон их комнаты, а я осталась лежать и плакать. Об Имке, о нашем браке, о себе самой.
УЛИТКИН ДОМИК
Мужчины на руководящих постах, как, например, Удо, совершенно по-иному воспринимают жизнь, нежели, скажем, обычные домохозяйки. Они никому никогда не меняли пеленки, не бегали по магазинам за покупками, им неведомо, что такое отдраивать духовку после Рождества. Зато они знают, какой нынче курс акций, сколько стоит прилежная секретарша, и скрупулезно вчитываются в политические статьи в журнале «Шпигель». Райнхард таким не был. Его еще в родительском доме приучили день и ночь пахать как лошадка. При этом он понятия не имел, какое жалованье следует положить компетентному секретарю. В тот роковой вечер я решила, что его секретаршей больше не буду.
В бессонную ночь после нашего скандала я размышляла, как бы утром поделикатней объяснить детям, почему их папочки нет за завтраком. Кроме того, как выяснилось, Райнхард вместо запланированной посудомоечной машины купил черный кожаный диван себе в офис, потому что якобы заказчики к нему стали приходить семьями и не хватало стульев, чтобы всех рассадить. С трудом могла себе представить, как наши клиенты приводят к архитектору своих детей. Зачем? Нет, не обманешь, неспроста ты диван у себя завел, ты мне на нем изменить решил, вот что! Ненавижу я этот кусок мебели!
На другое же утро, только я собралась в ванную, заявился муж, грязный и небритый. Я молча ушла обратно в комнату. Он как призрак спустился к завтраку, закрылся газетой и под ее защитой судорожно, через силу глотал кофе. У меня аппетита тоже не было. Дети, ничего не подозревая, поели и убежали в школу, он все сидел. Что сейчас начнется! Станет требовать развода, наверняка. Я приготовилась защищаться.
Но Райнхард стал вдруг оправдываться, даже давить на жалость. Эта ненормальная так себя нескладно с ним вела, так вызывающе, так откровенно, ну он и понял ее по-своему! Что еще должен подумать мужчина, когда современная женщина на ночь глядя сама напрашивается к нему в пустой офис?! И кто бы мог подумать, что она до двадцати одного года дожила и еще ни с кем… Что у нее никогда парня не было! Они же сейчас уже в пятнадцать лет…
Я — ни слова.
Он все ходил вокруг да около, но до меня уже дошло: выкрутасы Имке на черном кожаном диване мой муж истолковал не так. Она впала в панику, завопила как резаная, помчалась в туалет и стала истошно звать на помощь. Чтобы ее наконец заткнуть, Райнхард взломал дверь в туалет. Теперь он переживал, как объяснит плотнику вышибленную дверь. Имке между тем совсем обезумела, потеряла голову и пыталась лезвием от бритвы вскрыть себе вены.
Мне не хотелось его перебивать, но стало ужасно любопытно, откуда взялось лезвие, если муж всегда брился электрической бритвой.