Научи меня дышать
Шрифт:
— Ты же только что кричала, что набрала лишний вес.
Встаю и подхожу к ней ближе. Сестра с прищуром смотрит на меня, придумывая очередную колкость. Но на ее губах появляется та самая улыбка, из-за которой в детстве я прощал ей все проделки. Она бросает обувь на пол и, сократив между нами расстояние, крепко обнимает меня за шею.
Слышу ее облегченный вздох и чувствую, как ее руки все сильнее сжимают меня в объятиях.
— Я скучала, — шепчет она. — Если бы ты не приехал в ближайшее время, то это сделала бы
— Думаю, моя квартира не пережила бы еще одно твое нашествие, — с губ слетает смешок.
Она отстраняется от меня и шлепает меня по плечу.
— И это вся благодарность за мой прерванный отпуск, — наигранно ворчит она.
Я сгребаю ее в объятия и целую в висок. Вдыхаю аромат ее цветочных духов, понимая, что никакими словами не передать как мне ее не хватало.
***
Я рассказываю Вике обо всем, что произошло за последнее время. Каждый раз, когда я делаю паузу, она вставляет свои едкие комментарии, а потом с широко распахнутыми глазами, вновь слушает меня.
— Я знаю Миру заочно. За столько лет нам так и не удалось познакомится, потому что она вечно занята. — сестра собирает ложкой остатки десерта со стенок емкости. — Я часто бываю у них в клубе, и каждый раз Макс без умолку о ней рассказывает. И знаешь, он называет ее трудолюбивой, ты занозой в заднице. Он говорит о ней с нежностью, у тебя же глаза огнем полыхают. Правда не знаю от чего именно, то ли от желания наорать, а оно мне хорошо известно, либо от того, что ты запал на нее.
Она доедает свой десерт и принимается за булочку с корицей.
— Одно не исключает второго, — усмехаюсь я.
Кладу в травяной чай несколько кубиков сахара.
— Что ты собираешься делать? — сестра впивается в меня взглядом.
— Для начала надо убедить ее, перестать от меня убегать. Это уже сводит с ума, — бормочу я себе под нос. — Каждый раз, когда мы остаемся вдвоем, она находит лазейку и уходит.
— И ты даешь ей такую возможность.
— А что прикажешь делать? Приковать ее наручниками к столу?
— Относительно неплохая идея, — она поигрывает бровями и хихикает.
— Ты невыносима, — фыркаю я. — Мне хватит того, что она перестанет убегать и ходить на свидания с другим, лишь бы доказать мне, что она ничего не чувствует.
Сегодня Мира все же уехала вместе с этим слюнтяем. Хотелось ли мне выйти на улицу и сказать, чтобы он собирал свои вещички и проваливал? Однозначно. Но раз она согласилась на это, то пусть сама и выкручивается.
Вдруг раздается звон посуды. Сестра уронила ложку в чашку с чаем и забрызгала свое платье. Однако она не обращает внимание на это и смотрит на меня так, словно впервые видит.
— Что? У меня что-то с лицом?
Беру салфетку и вытираю губу.
— Подожди, — подозрительно тихо спрашивает она. — Мира ушла на свидание с другим, а ты ее отпустил?
— Она просто делает все, чтобы взбесить меня.
И пока что у нее это отлично получается.
— Господь Всемогущий! Да ты влюбился! — восклицает Вика, прикладывая ладонь к моему лбу. — Жара нет, ты точно хорошо себя чувствуешь?
Отталкиваю ее руку и пересаживаюсь в кресло напротив. Она громко смеется и на ее возглас оборачиваюсь другие посетители кофейни, куда мы зашли перекусить.
Я не даю определение того, что чувствую к Мире. Никогда не был в этом силен. Но слова, сказанные сестрой, не вызывают во мне паники.
— Что она с тобой сделала? Подожди, — Вика успокаивается и, взяв салфетку, прикладывает ее к уголкам глаз, промачивая тушь. — Это точно ты? Может какой-то клон, о существовании которого я не подозревала?
— Я уже жалею, что обо всем тебе рассказал.
— О нет, ты очень счастлив, что твой несносный близнец вернулся и дает тебе советы, — на ее губах играет самодовольная улыбка.
Вика перекидывает ногу на ногу и, откинувшись на спинку стула, постукивает пальцами по кружке с кофе.
— А теперь без шуток. Что собираешься делать? Ты же понимаешь, что Макс оторвет тебе голову, если ты возьмешь билет в один конец до Нью-Йорка. Он, конечно, с виду добряк, но что касается Миры, то у него просто крышу сносит.
— Я еще не думал об этом.
— То есть мне уже надо готовить для тебя лед.
— Не утрируй. Я не сказал, что хочу отказаться от того, что происходит между нами с Мирой, но мне надо вернуться в НьюЙорк, чтобы закончить все дела. У меня есть обязательства.
В глазах появляется маленькая искорка надежды.
— Значит, есть вариант, что ты вернешься домой? — с едва уловимой тоской в голосе спрашивает она.
— А ты бы смогла бросить все, к чему так долго шла? — с вызовом спрашиваю я.
Она закусывает губу и переводит взгляд на кружку с чаем.
— Я понимаю, ты долго добивался всего и по сравнению с Нью-Йорком тебе тут нечего делать, но здесь твой дом.
— Из которого меня благополучно выгнали, — мой голос звучит резко.
— Богдан… — с сожалением шепчет Вика.
— Не хочу сейчас говорить об этом. Мне надо решить все с Мирой и уже от этого отталкиваться.
Сестра кивает и отводит взгляд в сторону, прекрасно понимая, что со мной бесполезно разговаривать на эту тему.
Вика осталась дома вместе с родителями. Да у нее были трудности, но мы прошли их вместе. Я люблю сестру и готов ради нее на все, однако отношение к детям в нашей семье слишком разное. Отец с самого моего детства возлагал на меня слишком большие надежды. Он распланировал мою жизнь: решил, что я буду работать в фирме и продолжу его дело. Займу место руководителя, а подкреплю его браком с дочерью партнера. Но стоило мне лишь заикнуться о том, чего я хочу на самом деле, как меня вышвырнули из родительского гнездышка.