Научи меня дышать
Шрифт:
Вчера я соврала Богдану, когда сказала, что готова дать шанс Никите. Надеялась, что он поймет — происходящее между нами просто невозможно. Но он пошел на пролом. Взбудоражил все чувства и мысли. Заставил усомниться в правильности принятого мной решения. Заставил задуматься о том, а что, если у нас получится, не знаю как, но получится.
Нас разделяют океан, тысячи километров и багаж тайн, от которых мы пытаемся избавиться.
Во мне борются настоящее, в котором я могут быть счастлива и прошлое, напоминающее, кем я являюсь на самом деле. Я так
Однажды я доверилась и это принесло мне боль, которая настолько надломила меня, что ее осколки все еще впиваются в мою душу. Но не может же быть так всегда? Я хочу стать как Полина: поверить в лучшее несмотря ни на что. Стать счастливой и поверить, что я достойна большего, чем одинокое существование.
— Что ты будешь? — спрашивает Никита, изучая меню.
— Суши вполне хватит, — я выдавливаю улыбку, пытаясь не показывать ему свое настроение.
К нам подходит официантка и мы делаем заказ.
— Наконец-то у нас открыли что-то достойное, — он устраивается поудобнее на стуле и приглаживает темные волосы.
Никита явно готовился к сегодняшнему вечеру. Его волосы аккуратно уложены, и он то и дело касается их. Привычные потертые джинсы сменились черными брюками, а толстовка — рубашкой. Я же чувствую себя еще более гадко.
Потираю вспотевшие ладони о темно-синие брюки комбинезона, затем беру стакан воды и делаю несколько глотков, чтобы смочить пересохшее горло.
— Как считаешь, мы можем перенести наше выступление на другой день? Я понимаю, что мы группа и все же, у меня появился шанс заявить о себе.
— Почему нет? Думаю, ребята будут не против, а в клубе организуем какую-нибудь тематическую вечеринку или квиз. Сейчас это популярно, — автоматически отвечаю я.
Никита улыбается.
— Как Полина? — спрашивает он после непродолжительного молчания.
— Отлично. Много работает, но в выходные она свободна, так что скорее всего мы отправимся по магазинам, чтобы она смогла отвести душу и свести меня с ума. А еще она бы сейчас точно на меня накричала, что я здесь без нее.
Мы собирались посетить это заведение с момента открытия, но учитывая вечную занятости и тот факт, что в последнее время мы крайне редко видимся из-за их неудавшихся отношений с Максом, все еще перебиваемся доставкой еды.
Никита вновь улыбается и между нами повисает неловкое молчание.
Я все больше убеждаюсь, что совершила огромную ошибку и могу нанести нашей дружбе непоправимый вред.
— А что между вами с Богданом? — вдруг спрашивает он.
Я вскидываю голову и отрываю свой взгляд от салфетки, которую сжимаю пальцами.
— В каком смысле?
— Ну вы проводите вдвоем много времени вместе. К тому же я не слепой и замечаю, как он смотрит на тебя, — Никита пожимает плечами.
Он кажется расслабленным и все же, хмурый взгляд выдает его.
— Если бы я знала ответ, то мне было бы гораздо легче, — признаюсь я.
Я не отвожу взгляд и решаю быть честной.
— То есть у меня нет шанса, — заключает он с горькой усмешкой.
— Прости, — шепчу я.
— Тогда почему ты согласилась пойти? — его голос пропитан болью, и я чувствую себя последней стервой.
— Я хотела понять, чувствую ли хоть что-то…
— Очевидно, что по отношению ко мне нет, — Никита грустно улыбается и качает головой.
Нам приносят заказ. Никита делает большой глоток безалкогольного коктейля и вытирает нижнюю губу большим пальцем.
— Прости меня. Я всегда относилась к тебе как к другу и надо было давно об этом сказать.
— Забудь. Все в порядке, — он ковыряет полочками лапшу в своей тарелке, больше не заговаривая со мной.
Богдан прав. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь.
Я слишком долго лгала самой себе.
***
Богдан
— Я почти готова, — кричит сестра из своей гардеробной.
Сажусь в глубокое кресло в гостиной и, откинув голову, смотрю на стену с картинами.
— Вика, это всего лишь поход в кондитерскую за булочками.
— Если ты в чем угодно выглядишь как Господь Бог, то это еще не значит, что я могу с такой же легкостью выйти на улицу в обычной майке и джинсах, — запыхавшись возмущается она. — Проклятая Италия и паста.
Я громко смеюсь.
Самолет сестры приземлился сегодня в обед. Несмотря на все пересадки и задержки рейса, едва она успела переступить порог своей квартиры, Вика потребовала, чтобы я приехал к ней домой. Около двери в ее комнату стоят два огромных чемодана. Я уверен, что они до отказа набиты всем, что она успела скупить в поездке, а часть наверняка оставила родителям.
Обвожу взглядом квартиру. Я был здесь последний раз года три назад, когда Вика нуждалась в поддержке. Все кардинально изменилось: стены украшают картины, нарисованные сестрой. Это пестрые, яркие и резкие мазки. Я не понимаю, что нарисовано на половине из них, но придерживаю свое мнение при себе, иначе Вика пустится в рассуждения об искусстве и технике в которой она рисовала. Квартира сестры трехкомнатная и одна из них выделена под гардеробную. Уверен, что в скором времени оттуда вывалится поток вещей, которые она даже еще не носила. В целом все выполнено в светлых и сдержанных тонах, Вика же просто добавила красок с помощью декора.
Дверь в гардеробную открывается, и сестра появляется в проходе.
— Я готова, — объявляет она.
На ней коричневое облегающее платье, доходящее до середины колена. В руках она держит ботинки на высоком каблуке. Черные как смоль волосы собраны по бокам и доходят до лопаток. На лице практически нет макияжа. По крайне мере это я так думаю, но зная сестру она повела перед зеркалом как минимум час.
— Теперь ты не хочешь никуда идти и будешь сидеть как истукан? — она бросает на меня скептический взгляд. — Поверь, в самолете была просто отвратительная еда и я жутко голодная.