Научи меня дышать
Шрифт:
— И что дальше? Какую еще тайну мне откроешь? Смирительную рубашку где припас?
— Ту самую, которой так тебе не достает в жизни. Рубашка тебе не требуется. Ты слишком долго копила все внутри. Я открою тебе тайну. Тайну любви, Элина. Никто из твоего окружения не научил тебя главному. Умению любить.
Мужчина встал. Очень быстро. Откинул из ослабевших рук бутылку. Обнял. Элина попыталась брыкаться. Но он очень ловко скрутил ее и прижал к себе.
Никто не вошел в зал на шум. Они так и стояли одни. В темном зале. Вокруг лишь панорама ночного города. Откуда
Мужские руки ухватили девушку за тонкую талию. Легкое движение и вот она уже сидит на столе. Снова попыталась вырваться из цепкого кольца мужских рук.
Тобольский отшвырнул ногой осколки и присел на корточки. Заглядывая в сверкающие зеленые глаза. Снизу вверх. Она затаила дыхание. Не понимая, что происходит.
Провел ладонью по колену. Поцеловал. Как то слишком откровенно. Трогательно. Нежно. Он умеет быть таким? Мужчина загадка. Мужчина которого надо бояться. Но видеть его практически у ее ног. Это потрясающее чувство. Словно только что погладила дикого льва.
Мужчина снова встал. Подхватил Элину на руки и пошел на выход из ресторана. Не просто держал ее крепко. Он нежно ласкал ее, прижимая к своему телу. И стало Элине так не по себе, от странных совершенно новых ощущений. Рядом с этим мужчиной.
— Я могу сама идти.
— Можешь. Но и я могу тебя нести. Куда и когда пожелаешь. Я все для тебя сделаю Элина. Все — это значит без исключений!
18
Они снова в самолете. Возвращаются. Значит, она вернется в город. Только теперь другая. С новой дырой в сердце. С новым осознанием глупости и жадности людей!
Элина зажмурила крепко глаза, и начала колотить по подушке. Визжать. Ее раздирали неудержимые вихри эмоций и боли. От разочарования, от досады! Все! Все могло быть иначе. Просто не нужно было семье Филатовых приезжать в этот город. Жить в деревне, в глухом забытом крае было бы на много веселее и спокойнее. И да! Она желала покоя и уверенности в завтрашнем дне! Да! Это важно было для нее. Это теперь она изменилась. Изменилась ради себя самой. Потому что многочисленные «если» могли разъедать, как ядовитая радиация. Она никогда не ограничила бы свою жизнь одним городом, поселком. И вряд ли вообще обратила бы внимание на Соболевых. С Андреем их сблизила больница. За ним она тогда тянулась. Но кроме, как дружбу, предложить никогда не смогла бы. С Димой. Здесь немного сложнее. Это тягучая, разъедающая страсть двух людей, совершенно не способных любить. Тобольский. Это вообще следствие не правильного образа жизни. Рассматривать его, как партнера по жизни, просто не получается.
Встала посреди кровати. И начала срывать с себя ненавистную одежду. Ногами раскидывала постельное белье, превращая кровать в поле боя.
Она и не заметила, что Тобольский стоит у входа. В одно мгновение
— Катись на хрен! Ненавижу! Всех вас ненавижу! И ты ничем не лучше! Ты заставляешь меня делать то, что не нужно никому! Отвали от меня уже! Я буйная и психованная! Оставьте меня все в покое!
Очень быстро и неожиданно на руках щелкнули наручники, пристегнутые к изголовью кровати.
— Кричи! Вопи! Но разрушать мою собственность не стоит. Я хоть и неприлично богат. Но ценю все то, что меня окружает. Элина, я окружаю себя лишь тем, что по-настоящему ценю.
Он стоял коленом на кровати и держал ее за лодыжки. Теперь Элина полностью обездвижена. Оставалось только, как в эпилептическом припадке дёргаться. Выглядела она в данный момент не особо сексуально. Успела содрать с плеча платье. Все так же лицо испачкано косметикой и слезами. Волосы торчат как солома в разные стороны. Чулки все в дырах и стрелках.
— Отпусти! Сергей! Ты же видишь, я ненормальная! Мне никто не нужен. И я не могу быть кому то нужна. — она улыбалась и говорила совершено спокойно. Лишь грудь еще вздымалась после вспышки безумия.
Сергей поставил второе колено на край кровати. Он был в одной рубашке и брюках. Ворот почти до пояса распахнут. И сейчас мужчина навис над своей добычей. Темная прядь волос упала на глаза. Улыбка сатира исказила тонкие губы. Нет, он вовсе не насмехался. А вполне серьезно претендовал на роль завоевателя.
— А мне нравятся вот такие неуправляемые. Это даже придает сил для новых стратегических наступлений. — он уже двигался, поставив руки и ноги по обе стороны от ее тела. И теперь застыл, разглядывая бледное и запачканное личико. — Ты мне нужна. И здесь ты, рядом со мной, останешься навсегда. Сама захочешь этого.
— Расстегни наручники.
Он помотал головой и лег рядом. Длинными пальцами поправил ее волосы. Прошелся по коже оголенного плеча. Настойчивая и любопытная ладонь уже поглаживала плоский живот под тканью шерстяного платья.
— Я научу тебя любить только меня, Элина.
— Пришло время ставить условия? — она сглотнула слюну. Потому что внезапно почувствовала предательское желание. Тобольский умел управлять и манипулировать. Ему нет равных. Слишком велика его способность удерживать свои завоеванные позиции. Свое он никому не отдаст. А Элина давно стала его главной целью.
Он медленно и осторожно поднимал подол платья. И следил за своей рукой. Как открывается вид на то, что под платьем. Элина откинула голову и закрыла глаза.
— Изнасилуешь? Прямо сейчас? Ты мне противен! — она уже говорила слегка дрогнувшим голосом. В горле образовался ком.
Он дыханием подул на кожу ее шеи. Слегка коснулся губами. Оставляя опаляющие следы. И запуская процесс медленного возбуждения. Вопреки всему! Рассудок отказывался поддаваться ситуации. Напряжение внутри нарастало.
— Боже! — выдохнула Элина, когда уверенные пальцы надавили на самое сокровенное под тканью кружевных трусиком. И хрипловатый тихий смех, как воркование, прямо в ухо.