Научи меня дышать
Шрифт:
Она молчала. И понимала, что теперь знает все. Он именно этого и добивался. Навсегда, рядом с этим человеком? Навсегда без того, кто остался далеко за пределом возможного. Вот уж точно жирная такая точка на прошлом и настоящем!
— Не временно. Навсегда. Ты моя. Только моя. Никогда в твоей жизни не будет больше никого кроме меня. И ребенок. Наш с тобой ребенок. В той же клинике ты сделаешь пластику, уберешь этот уродливый шрам. Он больше тебе не нужен. Никакого прошлого. Лишь будущее. Вместе со мной.
Слезы теперь катились по ее щекам. Она давно так не плакала. И не могла остановиться. Словно вывернули ее душу наизнанку.
— И тебе плевать, что я влюблена совсем в другого человека. — она произнесла это очень тихо. Но Тобольский вздрогнул. Лица его не было видно. Он словно спрятался в тени. Но сжал кулаки. Так, что побелели костяшки. Ненадолго. Мимолетно.
— Плевать. Соболевых к тебе никто не подпустит. Забудь о нем. — он сказал Соболевых. Но имел ввиду только Диму. Она понимала это. Смахнула слезы. Плакать перед ним. Низость какая. — это не любовь. Элина. Ты проживаешь слишком простую жизнь. По течению плывешь. Слушая лишь сердце. Ты достойна большего. И самого настоящего. Я предлагаю тебе то, о чем ты могла только мечтать. Здоровье. Без боли. Жизнь в физическом смысле полную и свободную. Любовь слишком скупое понятие в современной интерпретации. Она ничто по сравнению с тем, что тебя ждет.
— Я смогу лазить по горам?
— Я тебе этого не позволю. Но это возможно будет для тебя.
— Жить как овощ в золотой клетке? Далеко от своих близких.
— Там ты так же найдешь близких и друзей. Если хочешь, можешь петь. Занятия вокалом. Выступления. Устрою тебе самую выдающуюся карьеру певицы. Или задумайся, ты станешь матерью. Новый благотворительный фонд? В твоих руках будут такие капиталы, что ты сможешь всех детей Африки вылечить. Или построить дома для бездомных животных. Все, что пожелаешь!
— Замороженная яйцеклетка это не гарантия.
— Когда я обещаю, я исполняю. — от звука его голоса, и предчувствия, того, что скажет, Элина вздрогнула, — Она уже оплодотворена. Процесс уже пошел. — все. Теперь это точно конец. Фини та ля комедия. Занавес упал. Возврата нет. Элина повернулась к тем самым бумагам. Взяла в руку тяжелую, но резную металлическую ручку. И расписалась на всех страницах. Он знал. Кажется, еще пять лет назад знал, что однажды ухватит ее крепко. Элина зажмурилась и мотнула головой. Так явно и остро перед глазами ожила живая картина — она держит на руках своего ребенка. Своего ребенка! Девочку. С черными глазами. Оплодотворена? Увы. Черные глаза будут у ребенка другой женщины. Значит, девочка должна быть похожа на нее, на Элину. Господи! Как легко она во все это верит. А это лишь слова лживой и фальшивой Дианы. Слова, жаждущего завоевать ее, Тобольского!
Элина перестала плакать. Откинулась на спинку. Тобольский быстро унес бумаги в другую комнату. Словно она могла порвать их. Могла. Да, слишком сильно хотела сейчас не только бумаги порвать, но и весь этот дом спалить. До тла!
Вернулся. Он старается казаться все таким же собранным и серьезным. Но глаза блестят. И уголки губ готовы расплыться в улыбке. Взволнован.
— У твоих родителей больше не будет проблем в ресторане. В поселке прекратиться беспредел. Твой фонд вернется. Главной будет твоя сестра. Дима восстановится в обществе. Ни каких обвинений. И главное, я исчезну совсем из жизни города. Детский дом не просто оставлю в покое. Полная реставрация и лучшее оснащение. Скалодром. Что ты хочешь еще?
21
—
— Не будет. Скоро Алина родит ребенка.
— Он даже не уверен, что ребенок его.
— Это его ребенок. — Элина внимательнее присмотрелась к мужчине. Это тоже часть плана? Алина не просто так от Андрея перекинулась на Диму? — У него будет много дел. К тому же он узнает о нашей свадьбе. Не только он. Все узнают. Элина, моя фамилия изменить саму суть отношения людей к тебе. Ты не пожалеешь. И я открою тебе весь мир. Ты будешь счастлива. Здорова. И станешь матерью. Только я могу все это осуществить. Самая красивая, самая желанная. Элина.
— Я уже жалею. — правда. Горькая, тяжелая, но искренняя правда, — Твоя дочь столько раз пыталась меня убить.
— Иди на ручки. Тебе пора поспать. Забыть обо всем. Став моей женой для тебя многое измениться. — он подхватил ее на руки. И стоя вот так, заглянул в печальные глаза. — я желаю лишь самого лучшего. И очень хочу видеть твое счастье и улыбку. — он медленно шел в сторону спальни. Своей спальни. Казалось, именно он сейчас жизненно нуждается в ее близости. Элина впитывала его собственную необходимость и верила во все, что он говорил.
— У тебя какой-то фетиш? Таскать меня на руках?
— Хуже. Осуществление мечты. Не могу остановится. И это лишний повод тебя прижать поближе. Дышать тобой. Ты знаешь, что пахнешь утренней росой.
— Роса разве может пахнуть.
— Теперь я в этом уверен.
— Сергей, ты в своих пентхаусах и суперджетах не способен знать запах утренней росы!
— У меня есть домик в деревне. Ферма. И да, я провожу там почти три месяца в году. Лето.
— Не в этой стране?
— Нет. Но там потрясающие рассветы. Там бескрайние просторы, пастбища. Я отвезу тебя туда. Не только роскошь должна радовать.
— Пять лет назад эта клиника существовала? — Элина уткнулась лицом в его шею. Он на самом деле такой? Или это очередная ложь?
— Да. Но я про нее не знал. И пятнадцатилетнего подростка не смог бы туда отправить.
— Почему?
— Там нет детского отделения. Даже за очень большие деньги. Об этой клинике знают лишь избранные. Не знал тогда, потому что еще не все было доступно. Пойми, в этом мире правят отнюдь не деньги. Власть и неисчерпаемые капиталы. — за порогом спальни исчез даже приглушенный свет. Они оказались практически в глубокой темноте. Но Сергей знал каждый сантиметр этого дома. И хорошо ориентировался даже в темноте. С драгоценной ношей на руках.
— А я, наивная, думала миром правит любовь. Хотя… Ты готов отказаться от планов, ради меня. — есть что-то неуловимо фальшивое в происходящем. Его попытки впечатлить ее или в словах. Или это ее собственное желание сделать все не настоящим.
— Все намного серьезнее, милая моя. Все планы изначально создавались ради тебя!
— Ты хочешь, чтобы все так думали? Или это правда? Измором решил взять?
Сергей склонился, уложил девушку на мягкое покрывало. Переплетая длинные золотые локоны. Поглаживая ее лицо. Он совсем не пугает. Но заставляет ее волноваться. И терять опору своей уверенности. Алина сказала ей глупость. И самую большую ложь. Он даже не помнит облик своей бывшей жены. Элина единственная в своем роде.