Научи меня любить
Шрифт:
— Ошибаешься. SSA теперь со всеми потрохами моя. И Андрюха отписался от всего. И отец не у дел.
Тишина в трубке. Дима злобно улыбался, выруливая по заполненной дороге. Все куда-то спешили. Машин слишком много на дороге. Он назначил встречу с Алиной. Он назначил свою собственную казнь. Все человеческое, все самое прекрасное, что так легко оживила в нем его принцесса, теперь необходимо похоронить под толстым слоем будущего презрения к самому себе!
— Какие то шуточки у тебя не смешные.
— Я вообще больше ужасы люблю, чем комедии. Короче,
— Замуж? За тебя?
— Так твое желание. Соболевы и Тобольские должны породниться. Я забрал все, что принадлежало отцу. Как тебе?
— Ты гонишь, Демон?! Ты еще страшнее чем я представлял!
— Так чего? Свадебку загрохаем?! Чтоб город пошатнулся! Замутим теперь с тобой отрыв по полной!
— Ну а че не загрохать то! Отпущу братца. Раз такая песня. — снова пауза. — Слушай, тогда вот что, свадьбу в ресторане Филатовых развернем! Там они вроде как самый роскошный зал! Моя дочь только лучшего заслуживает! И эту рыжую! Дочку Филатовых! Позовем петь! Слышал я, какой у нее голосок! — от этих слов Дима резко нажал на педаль тормоза! Сзади послышались сигналы. Ко-то чуть не въехал в его тойоту. Его разрывало от внезапно ослепившей боли. Тобольский хотел Элину?! Это бред! Это не может быть правдой.
— Серега, ты сбрендил? Мы таких песняров закажем…
— Нет. Ее хочу. слышал, ты вроде как уже пялил эту телочку. Свеженькая, чистенькая! Я б ей засадил! Такими лапочками делиться надо!
— Не когда мне было эту рыжую пялить! Я твою дочь во все дыры ебал!
— Охуел!!! Соболев!
— Так я жениться и собрался! Чтоб ее…
— Заткнись, уебыш! Я хоть и в больничке, но найду тебя!
— Да сам к тебе еду! Обсудим все.
— Значит, филатовскую дочурку защищаешь?!
— Она невеста Андрея. И да, свою семью я могу защитить!
Дима грохнул со всей возможной силы врезал кулаком по капоту тойоты.
Набрал номер Саульской.
— Брата отпустили?
— Отпускают.
— Его и Элину отправляю из города. И ты помоги, чтоб все гладко.
— Узнал что-то?
— Тобольский за Элиной охоту устроил. Она ему нужна?
— Это еще зачем? Она же ребенок совсем! Твою ж мать! — выругалась Саульская, будто что-то вспомнила. И материлась еще какое-то мгновение.
— Выебу его шпалой в жопу, если хоть на шаг приблизится к ней! Марин, если с Элиной хоть что-то случиться, я весь этот город взорву! Я убью Тобольского. Сам. Лично.
— Да присмотрим за твоей девицей. Уж этому козлу старому девочку точно не отдадим! Но вот теперь кое-что понятнее стало.
— Что?
— Тобольский же все делает чужими руками. В городе практически постоянно его нет. Все по заграницам катается. Дим. Нашли тут в квартире Элины камеры. Прослушку.
— Ты серьезно? В новой квартире?
—
Дима зарычал и заорал так, что рядом загудел автомобиль! Водитель испугался, что мужчина в слепой ярости прыгнет на дорогу! Дима горел! В адском пламени! И такое с ним еще не происходило никогда! Он готов убивать!
— Соболев! Еб. й в рот! Соболев! Очнись! Ты его не достанешь бешенством! Там в больничке, где он зависает, как в кремле, мышь не пролезет!
— Взорвать на хуй все!
— Не ори! Все уже схвачено! Сам же знаешь! Скоро передача документов! И он у нас в руках! Твоя задача лишь в том, чтобы задержать его в городе.
— Задержу! Только Элину, как зеницу ока! Поняла?! Всех своих парней вызови! Марин! Я убью гада. Убью!
— Ты и так уже считай под следствием. Будешь вот так беситься, закрою раньше! Понял?!
Дима отключил связь и стеклом смартфона начал долбить по капоту!
— БЛЯТЬ! БЛЯТЬ!!!! — боль. Адская. Нестерпимая прошибала напрочь! Чуть поодаль салон связи.
Купил новый телефон. Переставил симку. Набрал Элину. Он сидел в своем автомобиле. И ждал ее ответ.
Она молчала в трубку. И он молчал. Все же спросил.
— Ты у родителей?
— А ты еще в городе?
— Блять, Элли! Просто ответь!
— У родителей. Ты уезжаешь?
— Я прощаюсь. С тобой.
— Понятно. — он слышал даже звук капающих слез. Но она не ныла, не всхлипывала. Горечь стояла и в его горле. Такая отвратная и жестокая горечь. Она, как яд змеи пробиралась по внутренностям. Разъедала. Казалось он видит, как этот яд сжигает его кровь, кости и кожу. Лучше сдохнуть. Как собака. Чем слышать ее прерывистое дыхание. Отдавать ее другому. Отрицать то, что их связывает. Но по другому сейчас нельзя.
Он хотел отключится. Но Элли остановила. — Дима. Я все же хочу сказать. Немного не просто такое признавать. Но знаешь, я не просто наивная дура. Я еще хуже. Твоя любимая фраза. Все равно тебе верю. Вот такая я ужасная. — и отключилась. Он набрал снова. Но, как и ожидал, вне зоны! Она воткнула нож в его сердце. Она размыла свою душу в кровь. А как ему то дальше с этим жить. Она ему верит? Зачем?! Лучше бы ненавидела. Лучше бы забыла.
Внезапно всплыло то, ее первое признание. Когда он нес ее на себе. Пьяненкую. «Ты хоть понимаешь, что я влюбилась». И он не раз потакал ее сладким капризам привлечь его внимание. Думал, поиграет, и как все забудет. Она забыла свое же собственное признание. Но каждый раз доказывала, что это не похоть, а именно любовь. Она смешила его. Она жалела его. Она умела быть ласковой. Нежной. Быть разной. Ради него. Для него. Но только он не считал себя достойным такой девушки, как Элины. Не важно, почему она не стала выстраивать отношения с Андреем. Не важно, что вообще она хочет в будущем. Он ничего ей не сможет дать. Его участь это такие падшие, озабоченные и ненастоящие, как Алина Тобольская.