Научи меня плохому
Шрифт:
Ральфу тоже не понравился этот диалог, в ходе которого Крис и Алекс не сводили друг с друга глаз. Они не сказали ничего громкого, откровенного, на разрыв, но воздух между ними, казалось, искрил. И они из последних сил сдерживали себя, чтоб не кинуть я в объятья друг друга.
Глаза в глаза. Почти ничего не говоря. Они принадлежали друг другу, тая и растворяясь в влюблённых взглядах.
— Кристина! — истерично выкрикнул Ральф. — Ты что, победишь за ним, как собачонка?! А как же твоя гордость?! Или ты только доя меня недоступная леди босс, а для остальных —легкодоступная послушная девица?! В отличие от него я тебе предложил замуж! Да,
— Это не так, — перебил его Алекс. Его игра, тонкая, загадочная и романтичная, была перебита, перечеркнута грязными воплями Ральфа, и Алекс сделался напряжённым и злым, глядя как гаснет искра радости с глазах Крис. — Теперь все не так! Верь мне. Я действительно хочу узнать тебя лучше. Чтобы начать все с начала, так, как было бы правильно.
— Да черта с два! — вопил, как ненормальный, Ральф. — такие люди не меняются! Никогда! А я... Если ты захочешь, если ты готова мне поверить, если ты поймёшь... Ты знаешь, где я, Крис. Я сочту за честь, если ты примешь моё предложение, я...
Ральф захлебнулся собственными высокопарными словами и зазвеневшими в его голосе слезами, и Кристина за голову схватилась.
— Да пошли вы, — выдохнул она. — Оба!
Проект был начат.
Более того - за неделю Крис получила несколько выгодных предложений о партнёрстве - и все потому, что Маклоски изволил поцеловать ее руку. Вероятно, и сказал пару лестных слов кому-нибудь в приватной беседе о шустрой и хваткой девице.
И это было очень на руку фирме. Ричард потирал руки и уверял, что теперь дела пойдут как по маслу, да так, что Майлз похвалит всю их команду, когда выйдет из больницы, даже, возможно, Ральфа пощадит. Но на душе у Крис было все равно тяжко.
Во-первых, она так и не отважилась еще раз прийти к отцу в больницу. Она не могла его утешить, успокоить и поддержать, потому что… не знала, о чем говорить. Не знала, что сказать о матери. Не знала, признаваться ли отцу в свершившейся мести. Не знала, стоит ли хвастаться успехами фирмы. Да и не хотела, если честно.
Майлз вдруг сделался ей совершенно чужим человеком, далеким, незнакомым. Она всегда считала его сильным, властным, решительным, но он оказался трусливым и слабым. Ей об этом говорили все, кроме деликатного Ричарда.
«Ах, Ричард, - думала Крис, тайком поглядывая на помощника.
– Не на твоих ли плечах держалась вся так называемая «Империя Майлза», которой отец так гордился и об успехах которой так шумно, с помпой, рассказывал отец? Вот и мама сбежала от его рассказов, от его неуверенности в себе, от постоянных «мы не можем себе этого позволить!». А зато подношение Маклоски, о котором он небрежно этак позабыл через неделю, мы себе позволить могли. И Маклоски бы и не вспомнил о нем, если б я не набралась наглости и не напомнила. А ведь для нас это было действительно чувствительно. Отец еще и Алекса в это втянул. И долг ему нужно отдавать. Эх… он вел себя так, что он него ноги не вытирал только ленивый. Очень горько осознавать это, очень горько, когда рушатся незыблемые, казалось бы, идеалы…»
Во-вторых, Ральфи. Этот кудрявый прохвост не оставил мысль снова наладить отношения с Крис, и каждый день на своем столе она находила свежий букет цветов с крохотной карточкой. Ральф молча оставлял цветы, а потом весь день провожал Крис взглядом, полным укора и вселенской тоски. Драма, достойная Оскара!
«Я думаю о тебе каждый день», было написано на сегодняшней. Великолепно!
Но даже эти милые надписи делал не он сам. Они были отпечатаны станком, светло-алым цветом на розовом поле, отштампованы миллионным тиражом, как и тысячи других, казалось бы, интимных и нужных слов, а ему оставалось только выбрать и ткнуть пальцем. И это почему-то злило Крис. Ей казалось, что Ральф, если его спросить, не найдет в своей душе ни единого настоящего слова для нее.
Во времена, когда он считался ее женихом и только начинал за ней ухаживать, Ральф ее цветами не баловал. Точнее, конечно, он дарил ей цветы, но это были скорее обязательные подношения Майлзу, чтобы показать, как Ральф ценит и уважает его дочь.
Цветы были яркие и с такими вот розовыми карточками…
И в-третьих, свидетелем этого молчаливого цветочного штурма неизменно становился Алекс, и ему это не нравилось.
Он был педантично пунктуален; являясь в офис к Крис в одно и то же время, он всякий раз оглядывал яркие цветы, и брови его хмурились, а синие глаза становились темными, как штормовое море осенью.
В этот раз Ральфи преподнес роскошные лилии, белые, с нежным розовым оттенком ближе к серединке. Тяжелые, будто отлитые из воска лепестки, длинные тычинки, пачкающие золотой пыльцой все, и тяжелый запах, от которого к полудню у Крис разболелась голова, и девушка готова была уже малодушно выкинуть цветы в окно.
И реакция Алекса была соответствующей.
Он нахмурился сильнее прежнего.
Несколько секунд он рассматривал ненавистный букет, и Крис казалось, что он готов вышвырнуть цветы и хочет этого так же сильно, как и она сама.
– Может, хватит этого представления?
– сухо осведомился он. Это были первые слова, которые Алекс сказал ей за эту неделю, и Крис, которая в напряжении ожидала их, сначала вдруг растерялась.
– Что… - пролепетала она, разом растеряв свой образ деловой хваткой леди, который ограждал и защищал ее.
– Этих заигрываний со щенком, - ревниво пояснил Алекс.
– Нет, в самом деле. Зачем ты поощряешь его? Чтобы… что? Позлить меня? Потешить свое самолюбие? Поиграть с чувствами мальчишки? Я соглашусь, что он полное ничтожество, но даже по отношению к нему твои заигрывания слишком жестокая кара. Зачем дразнить, если по факту он не получит ничего?
– Это ты, кажется, считаешь себя пупом земли, - Крис не заметила даже, как завелась с полоборота.
– С чего ты взял, что он не получит ничего?! Что значит - заигрывания?! Он ухаживает за мной, дарит цветы, он проявляет свои чувства так, как умеет, а ты…
Крис почувствовала, что долго зреющее раздражение кипит в ее душе, и сдержаться сейчас у нее не получится. Все то, чего она подспудно ожидала от Алекса и чего не получила, оформляется в слова, и они рвутся из ее души.
– …а ты просто ходишь и издеваешься надо мной!
– выкрикнула Крис, топнув ногой.
– Где хоть один цветок от тебя? Где хоть намек на то, что я тебе интересна чуть больше, чем тело для постели?! Ты говорил о каких-то чувствах, о каких-то отношениях, но на деле все, на что ты способен - это размахивать членом!