Научи меня плохому

Андрей Жданов смотрел на свою помощницу, щурился, и никак не мог до конца осознать то, что она ему говорила. Катя Пушкарёва сидела перед ним, выглядела, как обычно: гладкая причёска, старомодные очки, костюм… непонятный костюм. Она привычно поджимала губы, чуть хмурилась от смущения, на щеках горел лихорадочный румянец, было заметно, что ей не по себе, но она продолжала говорить, сжимала маленькую ручку в кулачок, а взгляд непоколебимый. Это-то Жданова и пугало. Она не шутила.

— Что ты сделала? — спросил он, в момент позабыв, что не смотря на несколько месяцев работы бок о бок и некоторые объединяющие их личные обстоятельства, они всё ещё на «вы». Но когда она сказала то, что сказала…

—

— Катя, ты что?.. Не спросив меня?!

Она упрямо вскинула подбородок.

— Я не обязана была…

— Да ты с ума сошла! — Андрей вскочил и устрашающе навис над хрупкой девушкой.

Самый ужас ситуации состоял в том, что ещё пару дней назад они всерьёз раздумывали над тем, что ситуация в «Зималетто» выправилась настолько, что можно начать задумываться о том, чтобы вернуть компанию в руки истинных владельцев. То есть, в его, Андрея Жданова, руки. Кризис закончился, они благополучно вырулили из щекотливой ситуации, и им даже удалось избежать позорного разоблачения. Хотя, как они смогли это сделать, для Андрея, наверное, навсегда останется загадкой. Кто-то наверху сжалился над ними, раз они не попались, не опозорили «Зималетто», не сели в тюрьму и не сошли с ума от нервотрёпки и перенапряжения. Кредиты благополучно возвращались, коллекции продавались, и компания давала стабильный доход. Всё было хорошо, и Жданов даже спать спокойно стал. Мечтал о том дне, когда они подпишут документы, он вернёт себе семейный бизнес, и сможет вдохнуть полной грудью. Он смотрел на Катю, и мысленно превозносил до небес её профессионализм, мудрость, терпение, и, главное, верность. Это всё было ещё вчера. Да что там вчера? Ещё сегодня утром, ещё час назад. А вот сейчас эта девочка, которой он всецело доверял, сидит напротив, и спокойным голосом извещает его, что она подарила его компанию — его компанию! — чужому человеку. Просто взяла и отдала, а он, Жданов, по всей видимости, идиот.

Андрей в сердцах стукнул кулаком по столу.

— Если ты завтра же всё не исправишь, я…

Катя вдруг посмотрела ему прямо в глаза и холодно поинтересовалась:

— Что?

Он в первый момент растерялся, потом с такой силой сжал челюсти, что желваки заходили.

— Катя, ты понимаешь, что творишь?

— Да. — Она кивнула совершенно спокойно, но Андрей всё-таки заметил тень сомнения, проскользнувшую в её взгляде. Пушкарёва поправила очки на носу, облизала губы. — Я всё верну вам, Андрей Палыч, — сказала она через пару секунду. — Но мне кое-что нужно взамен.

Жданов замер перед ней, сунув одну руку в карман брюк. Подозрительно прищурился.

— Что? — Головой качнул, не веря своему же предположению. — Деньги? Катя…

— Нет, не деньги.

Она тоже сжала руку в кулак. Андрей заметил это, Катя судорожно смяла в руке ткань своей юбки, а потом вдруг усмехнулась. Не весело, даже немного угрожающе. И вот тогда сказала:

— Ты на мне женишься, и тогда получишь всё назад. Подарок… к свадьбе.

Жданов моргнул.

— Что?

Пушкарёва вдруг тоже вскочила, в первый момент отвернулась от него, а потом посмотрела, и на её губах расцвела улыбка. Не слишком довольная, но уверенная.

— Женишься.

Андрей помолчал, потом фыркнул.

— Ты с Малиновским, что ли, сговорилась? — Он на всякий случай оглядел углы своего кабинета, всерьёз надеясь увидеть камеру. Потом на Катю посмотрел, они ненадолго замерли друг перед другом, и Андрей вновь ощутил тревогу. — Ты не можешь всерьёз мне это говорить.

— Почему? — За дверью кабинета послышался громкий голос Клочковой, она, кажется, что-то выговаривала припозднившемуся с корреспонденцией Фёдору, и Катя невольно понизила голос, умоляя себя не отводить от Андрея глаз. Она должна выдержать его взгляд, просто обязана, иначе её шантаж — а это именно шантаж! — будет выглядеть жалко. И она сама станет жалкой, и в дальнейшем Андрей будет думать о ней только так. — Почему не могу? Разве я не заслужила? За все эти месяцы, за то, что старалась, работала… За то, что мне врали и обманывали. Я хочу получить что-то повесомее… твоего «спасибо».

— Хорошо. Хорошо! Я с тобой согласен, ты заслужила. Деньги…

— Мне не нужны деньги, Андрей!

Он свирепо уставился на неё, и свистящим от негодования шёпотом, проговорил:

— Ты несёшь бред!..

— Это раньше я несла бред. — Катя нервно сглотнула, на секунду прикрыла глаза, и почти заставила себя сказать ему всё то, что задумала. — Когда верила тебе, когда выслушивала твои признания, читала эти дурацкие открытки. Даже когда нашла ту инструкцию…

Жданов невольно поморщился.

— Катя, мы уже говорили об этом. Я попросил прощения, и ты сказала, что простила.

— А что ещё я могла тебе сказать?! — Она почти сорвалась на крик, но поспешила взять себя в руки. — Ты притворялся, и я притворилась. Что ещё мне оставалось? Улыбнуться и сказать: «Ничего, Андрей Палыч, я не обижаюсь»? — Катя вцепилась в спинку кресла. — Даже после этой инструкции я не ушла. Ты меня попросил, и я осталась. Я всё сделала, как ты хотел, мы спасли компанию. И я… имею право на компенсацию. Я рисковала из-за тебя, если бы нас поймали, больше всех пострадала бы я. Я могла лишиться всего — репутации, свободы, карьеры. И я считаю, что заслужила награду.

— Награду? — Жданов зло хохотнул. — Выйти за меня замуж? Катя, ты сама понимаешь, как это… глупо?!

Пушкарёва устремила взгляд на панно за его спиной.

— Мне всё равно — глупо это или нет. Ты говорил мне, что любишь, врал… Спал со мной.

— И ты решила отомстить, — негромко проговорил Жданов.

— Это не важно. Важно то, что ты сделаешь, как я хочу. Ты женишься на мне.

Она произнесла это и неловко замолчала, словно недоговорила. И Жданов приподнял бровь, прося её продолжить. Катя раздвинула дрожащие губы в улыбке.

— И я стану Ждановой.

Он зло рассмеялся.

— Это смешно.

От его тона и слов стало неприятно, до самой глубины души неприятно, но Катя даже глаз не отвела, ни на мгновение.

— Может быть. Только не мне. Я хочу за тебя замуж. — Ногти впились в ладонь. — А у тебя нет выбора.

— Это шантаж.

Едва заметно кивнула.

— Возможно.

— Не возможно, а самый настоящий шантаж! Причём, дикий и не реальный!

— Почему? Потому что это я?

На это он не нашёлся, что ответить. Это была правда, он, Андрей Жданов, не мог жениться на Кате Пушкарёвой. Да, когда-то кое-что между ними случилось, но это было необходимостью примешанной к страху, и на какое-то мгновение Андрею показалось, что между ним и Катей появилось некое притяжение, особое отношение, но это быстро исчезло, было смыто чувством вины и стыдом, когда всплыла идиотская инструкция, написанная Малиновским ради шутки, но злой шутки. Андрей тогда как мог вымаливал у Кати прощение, очень боялся, что она уйдёт из компании, и тогда всё рухнет, разобьётся и уже не соберёшь. Она осталась. Но их отношения вернулись к прежнему официальному общению, и лишь изредка между ними проскальзывали смятенно-смущённые воспоминания, которые старательно изгонялись, не медля. Андрей очень старался вычеркнуть всё из своей памяти, его устраивала Катя Пушкарёва в качестве верного, трудоспособного и умного сотрудника. И никак иначе. Жданов поклялся себе, что больше никогда не полезет в дебри Катиной души, он и так дел натворил, и у неё есть все поводы на него злиться. И он допускал, что она злится, и готов был загладить вину, когда придёт время, когда проблемы в «Зималетто» решатся. Но никак не мог предположить, что она до такого додумается.

Обобрать его до нитки и потребовать жениться! На что она надеется, вообще?!

Жданов постарался взять себя в руки. Взглянул на свою невзрачную помощницу, вгляделся в её лицо, всё ещё надеясь нащупать ходы к отступлению.

— Катя, ты ведь понимаешь, что это невозможно?

Эта девчонка упрямо покачала головой.

— Не понимаю. Почему невозможно?

— Да потому что!.. — зло выдохнул он.

Катя перестала сжимать спинку кресла и провела по ней рукой.

— Мне всё равно, что вы думаете, Андрей Палыч. Вы сделаете, как я хочу. И мало того, вы скажете всем, что делаете это по своей воле. Если, конечно, хотите вернуть «Зималетто».