Научи меня плохому

Риз Екатерина

— Ты об этом думаешь?

— О чём?

— О Кире.

Катя невесело усмехнулась и попробовала осторожно сдвинуться в сторону, но Андрей уверенно вернул её обратно. И рукой её обнял, чтобы точно не делась никуда. Катя недовольно заёрзала, вино допила, и бокал на тумбочку поставила.

— Ты для поднятия моего настроения поговорить об этом решил?

— Нет. Просто хочу знать, что беспокоит мою жену.

— Не Кира.

— Да?

Андрей потянулся к её губам, но она увернулась.

— Хочешь, чтобы я поклялась?

Он от своего пустого бокала избавился, и тогда уже двумя руками жену обнял.

— Поклянись, — проговорил он шёпотом.

Катя

в глаза ему посмотрела, а потом поцеловала. Сама, наклонилась к нему, щёки ладонями обняла и поцеловала. Она боялась его слов и вопросов, и искала причину промолчать, а ещё лучше — заставить Жданова оставить расспросы.

Андрей на поцелуй ответил, потом руки в стороны раскинул, не собираясь мешать тому, что Катя делает. Она редко проявляла инициативу, обычно, когда ей что-то нужно от него было, вот и в этот раз Жданов заподозрил умысел. Понимал, что лучше всего, для поддержания мира в семье, было бы принять её порыв, заняться любовью, но не давали покоя все слова, сказанные ими друг другу в этот день. Брошенные с обидой, небрежно, они заставили насторожиться, и Андрею никак не удавалось связать их воедино со вчерашним Катиным признанием. Кажется, он окончательно перестал её понимать.

Остановил её, ладонью её шею обхватил и заставил замереть, глядя ему в глаза. Катя казалась взбудораженной и растерянной, дыханием было сбивчивым, а вот во взгляде настороженность. Знала, что услышит сейчас вопрос, на который не хочет давать ответ.

— Ты сказала вчера… — начал Жданов, и Катя тут же вывернулась из его рук. Села и волосы с лица откинула, выглядела расстроенной.

— Мог бы и забыть. Ради приличия.

— Я не настолько пьян был, чтобы забыть.

— Тогда зачем переспрашиваешь? Ты спросил, я ответила. Скажи ещё, что это для тебя сюрпризом оказалось.

Андрей на локте приподнялся, жену разглядывал.

— Не знаю, — признался он. — Сюрприз или нет… Я перестал тебя понимать, Кать. Думал, что уже давно не понимаю, но после вчерашнего… — Он только плечами пожал.

А Катя нервно усмехнулась.

— Ты говоришь так, будто я бросилась тебе на шею и призналась. — Посмотрела на него в упор. — Ты спросил, я ответила.

Жданов выдержал паузу, после чего напомнил:

— А сегодня сказала, что ждёшь не дождёшься…

— Ты опять путаешь. Это сказал ты.

Андрей сел. Всё благодушие и терпение иссякли в один момент, как только на лице жены появилось непреклонное выражение. Она снова упрямилась, и так в этом деле поднаторела, что Жданов знал — ему потребуется много усилий, чтобы свернуть её в нужном ему направлении. И не факт, что ему это удастся. Это же Пушкарёва!

— Хорошо, пусть я сказал. Но факта это не меняет. Я тебя не понимаю.

— А чего ты не понимаешь? — Катя развернулась к нему. — Ты хотел знать? Так я не скрывала. А вот почему ты спросил? Не ответишь мне?

Жданов глаза отвёл.

— Не знаю.

Катя разглядывала его с печальной улыбкой.

— Понятно.

— Ну что тебе понятно, Кать?

Она вдруг панибратски похлопала его по плечу.

— Успокойся, Андрюш, это всё ещё я, и у меня всё ещё меркантильные интересы по отношению к тебе. Никаких надежд, фантазий и… влюблённости. Через месяц я уйду, без скандалов и нервотрепки. — Пока Андрей смотрел в другую сторону, облизала сухие губы. — Секс ничего не значит. Я не собираюсь осложнять нам обоим жизнь. — Улыбнулась через силу. — Я ведь умница?

Он посмотрел на неё, оценил сдержанность и улыбку, и улыбнулся в ответ также, холодно.

— Я даже удивляюсь.

— Вот видишь.

Катя отвернулась от него, надеясь,

что на этом все закончится, а Андрей вдруг задал еще один вопрос.

— Ты любишь, но не влюблена?

— Думаешь, что так не бывает? Для влюблённости нужна определённая атмосфера, поступки, эйфория, а для любви… Для любви нужен человек. По-крайней мере, я так чувствую. И я не скрывала от тебя, что люблю. Я говорила тебе это ещё до свадьбы, но ты внимания не обратил, ты был зол. И если и услышал меня, наверняка решил, что так мне и надо. Лишний повод меня уязвить в нужный момент.

— Кать, прекращай.

— Но ты ведь спрашивал! — Она была возмущена до глубины души его нежеланием слушать ответы на свои вопросы. Андрею вопросы были куда важнее, он их лелеял, а то, что Катя ему говорила в ответ, никак не вязалось с его представлениями о ситуации. Она с кровати поднялась и замерла ненадолго, не зная, что дальше делать. Заставила себя вздохнуть поглубже, прогоняя раздражение. — Наверное, для каждого человека слово «любовь» означает разное. Для тебя это счастье, которое ничем нельзя омрачить; это комфорт; знать, что тебя понимают. А я… — Подумала, стоит ли сказать это Жданову в глаза, и не решилась. По-прежнему стояла к нему спиной, и чувствовала его взгляд, направленный ей между лопаток. — Я знаю, что любовь не бывает удобной. Если бы это было так, я не любила бы Дениса когда-то, и уж точно никогда и ни за что не полюбила бы тебя.

— В хорошую компанию ты меня записала.

— Это не я, Андрюш, — сказала она. Зажмурилась на секунду, после чего будничным голосом сообщила: — Пойду со стола уберу. А ты будильник не забудь завести. Проспим опять…

Жданов упал на подушки, с шумом выдохнул, не в силах справиться с дыханием, и рассмеялся, глядя на жену.

— Ну что?

— Хорошо, я запишу это в книгу твоих личных рекордов, — пообещала она, тоже пытаясь отдышаться.

— У, вредная.

Она отвечать не стала, волосы за спину откинула, а потом устало опустилась на него, глаза закрыла, когда Андрей ее обнял. Чувствовала, как у него сердце стучит, хотелось мужу в лицо посмотреть, знала, что в его глазах без сомнения увидит довольство собой, и над этим можно было бы посметься, Андрей любит доказывать ей свою правоту и состоятельность, но сейчас не было на это сил. Второй час ночи, правда, завтра не надо вставать рано, завтра их Ждановы-старшие в клубе ждут, и приехать можно часам к одиннадцати, но в последние дни Андрей, как с цепи сорвался, словно пытался что-то ей доказать. Смехом, лаской, но добивался своего, и коварными способами выманивал у нее признания и обещания, которые при обычных обстоятельствах, Катя ни за что бы не сделала и не дала. А тут только утром вспоминала, что именно она ему сказала, сколько раз и зачем, вообще, это сделала. Иногда хотелось от досады ногами затопать, но было поздно, Жданов уже ходил гоголем и на нее посматривал со значением. Мол, вот смотри сама, насколько хватает твоей рассудительности и стойкости. И в довершение: куда ты от меня денешься?

Катя и сама думала: куда? А пока искала достойный ответ, мучилась угрызениями совести. А еще копила силы, чтобы однажды… Однажды выиграть не битву против Жданова, а целую войну. Но пока это было в планах и мечтах, сейчас же рука Андрея, не стесняясь, бродила по ее телу, и у Кате не хватало воли это прекратить. Было так хорошо лежать, чувствовать, понимать, что его сердце в эту секунду для нее бьется. Могла ли она об этом еще недавно мечтать?

Андрей волосы ее в кулак собрал, скрутил, а когда Катя подняла голову с его плеча, спросил: