Научи меня плохому
Шрифт:
Катя даже задохнулась.
— Что? Ты мстить мне собрался?
— Я твой муж, как я могу мстить родной жене?
Катя отступила на шаг и уперлась в стол.
— Я все равно с тобой разведусь.
— Посмотрим.
— Я подам в суд.
— Хорошая идея, это затянет развод еще на несколько месяцев. А может, даже год.
Она в гневе стукнула его кулаком по груди. Жданов руку ее поймал и обнял ее кулак своей ладонью.
— Милая…
— Я тебя ненавижу!
Он покладисто кивнул.
— Хорошо, пусть так. Но ты все равно будешь прислушиваться к моим словам и просьбам,
— Иначе что?
Он внимательно вглядывался в ее лицо.
— Иначе я все расскажу твоим родителям. И своим тоже. И будь, что будет.
Она решительно освободила свою руку.
— Иди, рассказывай!
— Ты уверена? Про шантаж, про то, как мы спали в одной постели, как ты врала всем и каждому, а потом меня соблазнила…
— Про инструкцию не забудь рассказать. И про «Зималетто»! — в сердцах выдохнула она.
Жданов невинно улыбнулся.
— А твой папа еще не в курсе, как мастерски ты строчишь фальшивые отчеты и умеешь уходить от налогов?
Катя нервно кашлянула, поняла, что комок в горле только увеличивается, и вот сейчас она начнет всерьез задыхаться, и поспешила отвернуться. Чтобы не встречаться взглядом с торжествующим Ждановым.
— Катюш, — особым рокочущим от нежности голосом, проговорил Андрей, снова к ней приблизился, и обнял за талию. Прижался губами к Катиной шее, был настойчив, и ей даже пришлось голову на бок склонить, чтобы ему удобнее было ее целовать. — Мой тебе совет: займи выжидательную позицию, сейчас тебе крыть нечем.
— И где я должна ее занять?
Андрей довольно хмыкнул, убрал с шеи ее волосы и еще раз поцеловал.
— Об этом мы с тобой отдельно поговорим. Когда родителей рядом не будет.
От его близкого присутствия дрожь по телу пошла. Катя знала, что Жданов все это специально делает, дразнит ее, прикасается нежно, соблазняет, и она невольно поддавалась на все его ухищрения, тело реагировала, и из-за этого предательства хотелось закричать, но это лишь показало бы Андрею, насколько слаба и беспомощна она перед ним. И поэтому позволила развернуть себя, не оттолкнула, только зажмурилась ему назло, не собираясь на него смотреть и быть свидетельницей его триумфа. Услышала выразительный смешок и еще больше напряглась. Потом почувствовала прикосновение его губ к своим губам, сжала их, не собираясь отвечать на поцелуй, а когда получила шлепок по ягодицам, все же оттолкнула этого нахала от себя.
— Это уже переходит всякие границы, Жданов!
— Ладно, я не буду настаивать. Тебе и, правда, нужно все обдумать, успокоиться… Выспись, завтра Совет, послезавтра показ.
— На показе меня уже не будет!
Он удивленно вскинул одну бровь.
— А куда ты денешься? Нам с тобой еще предстоит придумать, что мы людям скажем, когда так быстро помиримся.
— Ты… — в гневе начала она и замолчала, когда Жданов согласно кивнул.
— Я. — Наклонился к ней и поцеловал в щеку. — Спокойной ночи, любимая. — Театрально вздохнул. — Всю ночь буду думать только о тебе.
Катя с силой захлопнула за ним дверь своей комнаты.
За ночь столько слов в ответ мужу придумала, столько планов мести разработала, что, в итоге, абсолютно не выспалась. Проснувшись по будильнику, в первый момент решила, что лучшим ответом
Катя так разозлилась при мысли, что Андрей снова будет прав, что одеяло решительно откинула и встала с кровати. Она пойдёт на работу, пойдёт и всё ему скажет. Что не собирается поддаваться, и вообще… Это она ему нужна, а не наоборот. Скажет ему, что излечилась, что разлюбила и просто мечтает о разводе. Даже сказала вслух, глядя на себя в зеркало:
— Я мечтаю о разводе. — Получилось несколько мрачно, и она попыталась растянуть губы в улыбке. Поняла, что нужно срочно что-то делать с недовольным выражением лица.
В офис входила с опаской. Уже у входа в здание начала с опаской оглядываться, словно ожидая, что Андрей вдруг появится из-за какого-нибудь угла, схватит её в охапку, и она от него уже не вырвется. С Потапкиным поздоровалась, приостановилась рядом с ним ненадолго, слушая его рассуждения об испортившейся вдруг погоде, кивала, а сама продолжала оглядываться. На этаже «Зималетто» стало ещё хуже. Прямо у лифта её встретила Маша, кивнула в знак приветствия, а сама Катю сочувственным взглядом окинула, и взгляд её будто говорил: «Ничего, подруга, ты справишься». Катя и не спорила, она готова была справляться — и с тоской, и с любовью, но в одиночестве, без Жданова поблизости. Занимался бы он своей жизнью, а она бы со своими проблемами сама справилась. Всегда ведь справлялась.
— Маша, он пришёл? — шёпотом поинтересовалась она у подруги.
Тропинкина, чересчур громко, как Кате показалось, переспросила:
— Андрей Палыч? Да, минут двадцать назад.
— Хорошо, я у себя…
— И Ждановы тут, Кать. Сегодня же Совет.
Будто она забыть могла!
По коридору до своей приёмной почти бежала. Не повезло только перед самой дверью, когда уже до ручки дотянулась, из-за угла Кира и с Малиновским вышли, и на неё, конечно же, уставились. Пришлось гордо вздёрнуть подбородок и чинно войти в свою приёмную. Только там дыхание перевела.
До начала Совета оставалось два часа. Они тоже прошли в переживаниях. К ней за эти два часа кто только не заглянул. Первым гостем была Маргарита, которая, к счастью, не принялась сетовать, как в последние дни без конца делала, а наоборот постаралась Катю подбодрить, за что та свекровь вполне искренне поблагодарила. Следом заглянул Воропаев, снова начал намекать и требовать честного ответа: что в «Зималетто» на самом деле происходит. Катя лишь пожимала плечами, постукивала ручкой по столу, а потом спросила Александра: что люди говорят об их с Андреем расставании.