Научи меня забывать
Шрифт:
— Что ты…? — попыталась заговорить Гермиона, но сама не понимая, что хочет сказать.
— Я забыл своё пальто. — Его голос прозвучал глубоко, немного натянуто.
— О. Вот. — Гермиона всё ещё медлила, протягивая руку и наблюдая, как Драко идёт к ней. Он двигался медленно, и она впилась в него взглядом, от его искусно уложенной причёски до кончиков начищенных ботинок. На нём был костюм с первого занятия, помоги ей бог. Он выглядел так красиво, что у неё пересохло во рту.
Гермиона знала, что должна заговорить, но в животе зашевелился страх. Что, если он действительно не чувствовал того же самого? Что, если он
Он продолжал шагать к ней, теперь подошёл совсем близко, его взгляд пробежал по её фигуре, к пальто, которое она по-прежнему держала в руках. Он видел, как она прижимает его к себе, как вдыхает аромат. Он должен был знать. А теперь он стоял над ней, опустив прекрасное лицо, его светлые волосы блестели даже в скудном свете, проникавшем через высокие окна. Драко наклонился ближе, как будто собираясь поцеловать её, и Гермиона замерла, попав в сети, сотканные из неуверенности и непреодолимой тяги к нему. Он склонил голову, но она не почувствовала его губ. Вместо этого она почувствовала его лёгкое дыхание на своей челюсти, а затем на шее. Собственный выдох Гермионы покинул лёгкие. Она насчитала пять, затем десять ударов сердца, пока он держал свои губы рядом с её кожей, но не касался её.
— Я не думаю, что тебе стоит снова сходиться с Уизли, Грейнджер, — наконец прошептал он.
Радость взорвалась в сознании Гермионы.
— О?
— Да, по ряду причин. — Его голос журчал, а вокруг неё вилась тёмная паутина.
— О? — Гермиона снова пискнула, способность говорить, очевидно, была выше её сил.
— Ты хочешь их услышать? — Теперь он приблизился вплотную; она почти чувствовала прикосновение его губ.
— Да.
— Он недостоин тебя. Ему нельзя доверять. Он — бездумное ничтожество. — Невероятно, но Гермиона почувствовала, как в её горле зародился смех. — И самое главное… — Драко остановился, и желание Гермионы рассмеяться тоже угасло. Он наклонился чуть ближе, и она могла поклясться, что почувствовала, как он сказал: «Думаю, вместо этого тебе лучше встречаться со мной», прижавшись к её коже.
— Это веские причины, — смогла выдохнуть она.
— Да.
— Но это лишнее. — Гермиона собрала воедино крупицы своего сознания. Ей нужно было говорить, пока она окончательно не потеряла рассудок.
— О? — Она расслышала неодобрение в его голосе и почувствовала, как он слегка отодвинулся. Ей было неприятно его отсутствие, и несмотря на то, что вместо разговора она хотела бы поцеловать его (поглотить его), она тоже отодвинулась.
— Ненужно, потому что я не возвращаюсь к Рону. На днях, когда ты приходил, всё обстояло иначе. Он пришёл, чтобы сообщить мне, что они с Лорной женятся и у них будет ребёнок.
Его лицо, принявшее настороженное выражение, полностью прояснилось. Он снова шагнул к ней и взял её за руку.
— Чёрт, Гермиона, мне очень жаль. Ты в порядке? — Он наклонился и посмотрел на неё, его глаза смотрели с тревогой, но в их серых глубинах ясно читалась привязанность и забота.
Сердце Гермионы радостно забилось.
— Я более чем в порядке, — улыбнулась она, взяв его за руку. — Это заставило меня понять, что я не просто забыла его, но и всю идею нашей совместной жизни. Я уже оплакала его, и теперь всё действительно позади. Я больше не
— Потому что я влюбилась в другого, — прошептала она.
— Влюбилась? — Он застыл и насторожился.
— Да.
Она испытала мгновенный укол страха. Вот оно. Чувствовал ли он то же самое?
Секунда, две, затем на его лице расплылась медленная улыбка, и Гермиона снова начала дышать.
— В кого-то из моих знакомых? — Его свободная рука обвилась вокруг её талии и притянула ближе. Гермиона приподняла голову, и его изогнутые губы оказались совсем рядом с её губами.
Она сама улыбнулась уголками рта.
— Угу. Возможно.
— Какой он? Я хочу убить его и представить это как несчастный случай.
Гермиона постучала себя по подбородку.
— Умный. Стильный. Немного высокомерный, но довольно вежливый. У него красивые пальто. С литературным анализом у него плоховато, но он очень хорош в дуэли и в…
Его улыбка сменилась ухмылкой.
— Похоже, он неплохой парень.
— М-м-м, да. — Она прижалась щекой к его щеке. — Можно и так сказать.
Но потом Гермиона отпрянула, её тело кричало, чтобы она не оставляла его, но мозг настаивал на продолжении разговора.
— Но я должна спросить, Драко… — Гермиона подняла голову, сжав пальцами его плечи. — Я видела тебя с женщиной вчера в холле Министерства. Ты встречаешься с другими людьми? Пенни сказала, что нет, но я должна быть уверена, потому что я не думаю, что могу…
— Блять, ты нас видела? Мерлин. — Он отстранился и запустил пальцы в свои волосы. Гермиона опустила руки, и на неё снова нахлынул страх. Он снова взглянул на неё. — Я не могу поверить… Поэтому ты не писала мне?
Гермиона кивнула. Она не доверяла своему голосу. Драко, должно быть, увидел это по выражению её лица, потому что он бросился к ней и снова взял её за руки.
— Нет, нет, всё не так. — Он покачал головой и помедлил, тщательно выговаривая слова. — Это была Моник, которая славится громовещателями. — Он дёрнул подбородком в сторону окон. — И нет, мы не встречаемся. Мы не встречались. То, что ты видела, это она устроила мне засаду. Сейчас она живёт в Лондоне, но в понедельник я совершенно случайно встретил её в Париже. Она настояла на том, чтобы выпить кофе и извиниться за письма и своё поведение. Я неохотно согласился, и всё обернулось так, как я и предполагал — она снова взялась за своё. Но я чётко дал ей понять, что она меня не интересует и что я встречаюсь с другой.
— Так почему же она была там вчера? — Гермиона обрела свой голос, звучавший глухо и слабо. Но она должна была знать. Всё.
— Очевидно, я не выразился достаточно ясно. — Он раздражённо нахмурился.
— А браслет?
Он провёл рукой по лицу.
— Прости, я до сих пор не могу поверить, что ты стала свидетелем всего этого. Жаль, что я не заметил тебя там.
— Я расстроилась и спряталась за растением.
Он моргнул.
— О боги.
— Что?
— Ты просто… чертовски очаровательна. — Драко притянул её к себе, и его взгляд стал мягким, таким нежным. Она могла бы так легко раствориться в его объятиях, но отпрянула. В последний раз.