Научно-фантастические рассказы американских писателей

Хайнлайн Роберт Энсон

— Потому что я не люблю роботов. Мне противно думать о том, что они командуют людьми.

— Ну и что из этого следует? — нетерпеливо спросил Роун. — Не понимаю, почему ваша неприязнь к роботам могла толкнуть вас на преступление. Тем более что это неправда. Люди не подчиняются роботам.

— Нет, подчиняются, — упрямо повторил Хайгенс. — Я, конечно, человек с причудами, но я счастлив, что могу жить на этой планете по-человечески: ходить куда хочу и делать все, что мне нравится. Медведи — мои друзья и помощники. Скажите честно, Роун, если бы попытка создать здесь колонию роботов не потерпела неудачу, разве люди могли бы жить здесь так, как им хочется? Едва ли. Они бы строили свою жизнь под

диктовку роботов. Они вынуждены были бы вечно находиться за заборами, которые построили роботы; они всегда ели бы только то, что им приготовят роботы. Человек не может даже подвинуть кровать поближе к окну, потому что роботы, занимающиеся домашней работой, перестанут действовать. Роботы хорошо обслуживают людей, как им и положено это делать, но за это людям больше ничего не остается, как служить роботам!

Роун покачал головой.

— Ну что ж! Пока люди пользуются услугами роботов, они должны довольствоваться тем, что роботы могут им дать. А если вы не хотите принимать их услуги…

— Я хочу решать сам, а не ограничиваться тем, что мне предлагают, — возразил Хайгенс. — На моей родной планете мы почти добились этого с помощью оружия и собак. Потом мы начали приручать медведей, которые частично избавили нас от услуг роботов. Но сейчас, когда появилась угроза перенаселения, когда не хватает места даже для людей, не то что для медведей и собак, человек все больше и больше попадает во власть роботов. Он вынужден пользоваться тем, что ему может дать цивилизация роботов. Чем больше мы зависим от них, тем больше ограничен наш выбор. Мы не хотим, чтобы наши дети зависели от этих машин и страдали из-за того, что роботы не могут обеспечить их всем необходимым. Мы хотим, чтобы они выросли полноценными мужчинами и женщинами, а не проклятыми автоматами, у которых в жизни одна цель — управлять роботами и постоянный страх, что без роботов они не смогут существовать. Вы считаете, что все это не похоже на подчинение роботам?

— Ваши доводы чисто субъективны, — не соглашался Роун. — Не все же чувствуют так, как вы.

— А я чувствую именно так, — сказал Хайгенс. — И не только я. Наша галактика велика, и в ней много неожиданного. Можно с уверенностью сказать, что роботы — и человек, который зависит от них, — совершенно не подготовлены к столкновению с непредвиденными обстоятельствами и им не под силу будет справиться с ними. Нам еще понадобятся люди, которые смогут преодолеть любые препятствия. На моей планете многие просили разрешить им колонизацию Лорена Второго. Нам было отказано. Считалось, что это слишком опасно. Но люди, если они настоящие люди, могут освоить любую планету. Я поселился здесь для того, чтобы изучить условия местной жизни. Особенно меня интересуют сфиксы. Еще раз добиваться разрешения мы собирались уже после того, как у нас будут доказательства, что можно справиться даже с этими чудовищами. Я уже добился кое-каких успехов, а в это самое время Колониальная служба дала разрешение на создание колонии роботов. Где же эта колония?

Роун не сдавался:

— Вы выбрали неверный путь, Хайгенс. То, что вы делаете, незаконно. Ваш исследовательский пыл, конечно, не может не вызывать восхищения, но, к сожалению, он направлен не туда, куда нужно. Я хорошо понимаю, что именно такие пионеры, как вы, впервые покинули Землю и отправились к звездам. Однако…

Сурду вдруг встал на задние лапы и стал принюхиваться. Хайгенс придвинул к себе ружье, а Роун даже снял предохранитель, но тревога оказалась ложной. Все было тихо.

— Собственно говоря, — продолжал Роун раздраженно, — вы говорите о свободе и равенстве, то есть о вещах, которые многие считают областью политики. Вы утверждаете, что это больше, чем политика. Принципиально я с вами согласен, но у вас все это

звучит как какой-то религиозный выверт.

— Самоуважение, — поправил его Хайгенс.

— Может быть, вы…

Фаро Нелл зарычала и носом подтолкнула Наджета поближе к Роуну. После этого она рысцой пустилась бежать туда, где уже были Ситка и Сурду. Медведи выстроились лицом к широкой части плато, где раньше проходили сфиксы.

Хайгенс, приставив ладонь к глазам, стал вглядываться в том направлении, куда смотрели медведи.

— Они что-то учуяли! — сказал он тихо. — Но, к счастью, нет ветра. Впереди какой-то холмик. Пошли туда, Роун.

Он побежал вперед. Роун с Наджетом последовали за ним. Они быстро взобрались на невысокий, поросший кривыми колючими кустами холмик, который на пять-шесть футов торчал из окружающего песка. Хайгенс в бинокль оглядел местность.

— Один сфикс, — бросил он. — Всего один. Это так же странно, как огромные стаи в сотни тысяч голов, которые мы видели.

Он смочил палец слюной, поднял его и сказал:

— Ни малейшего ветерка.

Потом снова приложил к глазам бинокль.

— Сфикс не подозревает о том, что мы здесь, он удаляется, и больше ни одного не видно. — Хайгенс стоял в нерешительности, кусая губы.

— Послушайте, Роун, — сказал он наконец, — мне бы хотелось убить этого сфикса, чтобы выяснить одну вещь, и половина шансов за то, что удастся сделать очень важное открытие. Придется туда бежать. Эх, если бы я оказался прав! — Он взглянул на часы. — Однако нельзя терять времени. Все должно быть сделано очень быстро. Я хочу добраться туда верхом на Фаро Нелл. Ситка и Сурду без меня здесь не останутся. Но Наджет не может так быстро бегать. Вы не побудете с ним, Роун?

У Роуна перехватило дыхание. Но он спокойно сказал:

— Вы ведь всегда хорошо знаете, что вам следует делать, Хайгенс.

— Смотрите в оба. Если вы что-нибудь увидите, пусть даже вдалеке, мы моментально вернемся. Не ждите, пока опасность будет близко, стреляйте сразу.

Роун кивнул. Ему было трудно говорить. Хайгенс подошел к приготовившимся к бою медведям, взобрался на спину Фаро Нелл и крепко ухватился руками за густую шерсть.

— Ну, пошли! — крикнул он. — Вперед!

Три медведя понеслись с бешеной скоростью. Хайгенс трясся на спине у Фаро Нелл. Неожиданный поход поднял Семпера с места. Он изо всей силы захлопал крыльями и взлетел вверх, а затем неохотно последовал за медведями, летя над самой головой Хайгенса.

Дальнейшие события разворачивались очень быстро. Кодьякский медведь, когда это необходимо, может бегать со скоростью лошади. Медведи мгновенно одолели расстояние в пятьсот метров, отделявшее их от сине-рыжего гада. Сфикс встретил их рычанием; Хайгенс выстрелил, не слезая со спины Фаро Нелл. Выстрел и взрыв пули слились в один звук. Огромное рогатое чудовище подпрыгнуло и испустило дух.

Хайгенс соскочил с медведицы и стал что-то делать на земле, где лежал мертвый сфикс. Семпер, описывавший до этого круги в воздухе, сел возле них. Склонив набок голову, он наблюдал за Хайгенсом.

Роун, не отрываясь, тоже следил за движениями Хайгенса. Ситка и Сурду безучастно бродили вокруг, в то время как Фаро Нелл с любопытством смотрела на хозяина, который производил какую-то непонятную операцию над трупом сфикса. На холме тихо скулил Наджет. Роун потрепал его по голове. Наджет заскулил еще громче. Роун видел, как Хайгенс выпрямился и шагнул к Фаро Нелл. Затем он влез на нее. Ситка повернул голову и стал смотреть в ту сторону, где стоял Роун. Казалось, он почуял что-то подозрительное. Затем отряд двинулся обратно к холму. Семпер бешено хлопал крыльями и кричал, хотя воздух был совершенно неподвижен. Затем он спустился на плечо Хайгенса и вцепился в него когтями.