Наука и проклятия
Шрифт:
Донал замер на ходу. Медленно обернулся.
— Не знаю, — сознался он. — Думаете?..
— Да! — решительно кивнула я. — Отличная возможность для Адама.
— Вынести артефакт из замка нельзя. Значит, ему придется как-то пробраться внутрь. Если у него есть сообщник, особого труда это не составит.
— Причем действовать ему нужно сегодня. Завтра уже будет поздно.
Донал медленно покачал головой.
— Адам может об этом не знать. Милорд не трубил о своих планах.
— Значит, нужно охранять артефакт.
— Наоборот! — Донал вдруг
По спине пробежали мурашки. Действительно, почему у Адама не могут быть планы «А» и «Б»? Можно ведь оба применить, для верности — и артефакт испортить, и от потенциальной матери наследника избавиться.
Я быстро оценила перспективы. Нанести упреждающий удар, после которого любые аргументы Адама будут смотреться вялыми попытками оправдаться? Определенно стоит.
— Могу пойти с вами, — предложила я. — И под охраной буду, и свидетелем выступить смогу.
— Уверены?
Под испытующим взглядом Донала я лишь пожала плечами.
— Вполне. В конце концов, мне нужно собрать образцы для докторской.
— Уважительная причина, — одобрил Донал, чуть заметно улыбаясь. — Тогда до вечера. Обедать я буду в столовой, заодно сболтну о планах милорда. Уверен, Адаму о них шепнут. До встречи. И спасибо вам.
Стоило мне на мгновение отвернуться, как он исчез, будто растворившись в толще каменных стен.
Донал вернулся к ужину. Только Бетти накрыла на стол, как начальник стражи тут как тут: стоит у окна в излюбленной позе, смотрит пристально, хмурит темные брови.
Горничная покосилась на него из-под длинных ресниц, но пикнуть не посмела. Подумаешь, жена барона завтракает и ужинает с начальником его охраны. И не такое случается, главное, чтобы муж рогами за потолок не цеплялся.
За размышлениями я успела сжевать половину своей порции, даже не почувствовав вкуса.
— Не передумали? — осведомился Донал, заметив, что я вынырнула из своих дум.
— Нет, — заверила я и уточнила с любопытством: — Что бы вы делали, если бы я струсила?
— Остался с вами, — ответил он тут же, словно это само собой разумеется. — Я не могу допустить, чтобы вы пострадали.
Я почувствовала себя польщенной, однако поверила не до конца. Донал был слишком предан Скоттам, чтобы без раздумий пренебречь их интересами. В конце концов, прямая опасность мне не грозила, можно ведь запереться в башне и пересидеть тихонько, как мышь под веником.
Он правильно понял мои сомнения. Улыбнулся криво.
— Адама в случае чего шуганули бы призраки.
Я замерла, не донеся до рта вилку.
— Призраки охраняют хозяев замка?
— Конечно, — кивнул Донал и взглянул на часы. — Поговорим позже, времени мало.
— Как скажете, — согласилась я, хотя изнывала от любопытства.
— И еще… Наденьте что-нибудь потеплее, в склепе холодно.
Почему-то я думала, что в святая святых придется пробираться тайными ходами, плутать по замку и прятаться от любопытных глаз. На деле все оказалось куда проще. Из коридора, ведущего к Западной башне, мы свернули в неприметную дверцу и попали в анфиладу пустующих комнат.
В этом крыле царили тлен и запустение. Мебель была погребена под пыльными сугробами чехлов, ковры и шторы свернуты и свалены по углам, кое-где от светильников остались лишь крюки.
— Почему тут все заброшено? — спросила я, чуть не запнувшись о свернутый в рулон ковер.
Донал шел на два шага впереди, освещая нам путь керосиновой лампой.
— Дорого, — пояснил он коротко, перешагнув через обломки стула.
Я понимающе кивнула. Чтобы содержать в порядке такую домину, как замок Мэлоуэн, требовалась целая орава слуг. Еще ремонт, замена пришедшей в негодность обстановки, отопление, электричество или, на худой конец, свечи… Скоттов осталось так мало, что востребована в лучшем случае десятая часть хозяйских покоев. Неудивительно, что барон предпочел пока закрыть лишние комнаты.
— Надеюсь, вы не боитесь мышей? — эдак ненавязчиво поинтересовался Донал.
— Не беспокойтесь, — хмыкнув, я обошла кучку свежего мышиного помета. — Визжать и падать в обморок, как полагается приличной баронессе, я не стану. Или вы думаете, я только на фасоли опыты ставила?
Обернувшись на ходу, он сверкнул улыбкой.
— Вы не перестаете меня поражать. Прошу.
И с поклоном распахнул передо мной обклеенную шелковыми обоями дверь, почти неотличимую среди таких же нежно-желтых стенных панелей. Все-таки красивый замок, очень жаль, что он приходит в упадок.
За дверью оказалась лестница вниз. Конец ее терялся во мраке, который не мог разогнать слабый свет керосиновой лампы. Каменные ступени были влажными и скользкими, поэтому спускаться приходилось медленно и осторожно. Перил не было, а касаться склизких от сырости и времени стен я брезговала… за что чуть не поплатилась.
Уже в самом конце, когда оставалось всего пять или шесть ступенек, я немного расслабилась, уверовав в окончание мучительно пути, и неосмотрительно шагнула, почти не глядя. Нога скользнула, и я, вскрикнув, завалилась спиной назад. В голове успело промелькнуть обреченное: «Убьюсь!» — когда раздался звон и пламя, зашипев, погасло. Меня у самых ступенек подхватили сильные руки и вздернули вверх.
— Грета, вы не ушиблись? — выдохнул Донал мне на ухо.
В темноте и с перепугу чувства обострились так, что я отчетливо слышала, как гулко колотится его сердце.
Стоило навернуться с лестницы, чтобы этот упрямец наконец назвал меня по имени!
— Я в порядке, — заверила я почему-то севшим голосом. — Только мы, кажется, остались без света.
— Подсветить? — заботливо предложил незнакомый голос, и вокруг вспыхнуло призрачное сине-серебристое мерцание. В нем худо-бедно можно было различить ступеньки, влажно блестящие камни стен… и полупрозрачную фигуру, которая разглядывала нас с живым любопытством.