Наука любви
Шрифт:
Когда жена сказала ему, что должна вернуться домой в Нью-Йорк, он отпустил ее вместе с детьми, а сам поехать с ними не смог. К тому времени он понимал, что поступит слишком жестоко, если попытается ее удержать.
Оказавшись в Нью-Йорке, она заявила ему, что не вернется на ранчо. Грей был удручен, но не удивлен.
Он согласился на развод, признавая, что другого выхода нет.
Он понятия не имел, что еще может сделать. Он предпочел бы признать поражение, чем наблюдать, как его жена озлобляется, как когда-то озлоблялась его мать.
Но его не оставляло ощущение вины, которое усугубилось теперь, когда Челси скончалась. Ему было ненавистно думать, что он каким-то образом приблизил ее смерть. Поэтому он станет делать все возможное, чтобы его дети были счастливы.
Ближайшие два месяца решат все. Грей будет руководствоваться рекомендациями Холли. Конечно, ему снова придется стыдиться недостатка своего образования, но ради детей он готов вынести презрение еще одной женщины.
На следующий день они наконец прибыли в Северный Квинсленд. Они ехали по трассе между безликих полей на внедорожнике, который оставлял за собой клубы пыли. Наверху автомобиля был багажник, спереди — защитная решетка для двигателя от столкновения с кенгуру, в салоне находились канистры с водой. Холли казалось, она отправилась в экспедицию.
Широкие открытые равнины, редкие, беспорядочно торчащие из земли деревья, браманские коровы, стаи белых птиц в синем небе...
Сидящие на заднем сиденье дети взволнованно глазели по сторонам, ожидая встречи с кенгуру.
— Это моя страна, — многозначительно сказал Грей, обращаясь к Холли.
Холли была вынуждена согласиться, что в этом громадном пустом пространстве чувствовалось нечто первобытное. Она ощущала существование чего-то более значительного, чем она сама, и, как ни странно, ощущение это можно было сравнить с тем чувством, которое Холли испытала, когда впервые вошла в огромный тихий зал библиотеки Нью-Йорка.
Их автомобиль ехал по холмам и рытвинам и несколько раз преодолевал ручьи по деревянному мосту.
— В засуху тут совсем нет воды, — сказал Грей.
Они въехали в более широкий ручей, который оказался настолько глубоким, что вода едва не достигала дверей внедорожника.
Грей улыбнулся Холли:
— Здесь я сломал лодыжку, но тогда течение было гораздо сильнее.
В долинах можно было видеть по-прежнему смятую траву и погнутые и поваленные деревья — свидетельство сильного наводнения.
— Ты говорил, на ранчо есть взлетно-посадочная полоса, — сказала Холли. — Почему мы едем, а не летим?
Грей покачал головой:
— Земля слишком заболочена для нормального приземления самолета, а все вертолеты отправились на спасательные работы. Я подождал, пока немного уйдет вода, потом решил попробовать добраться на автомобиле.
Холли вздрогнула, попытавшись представить сильное наводнение.
— Именно тогда ты сломал лодыжку? — спросила она.
— Нога попала в расщелину, когда я старался нащупать дно.
— Ты был один?
— Конечно.
— Ты хочешь сказать, тебе пришлось рассчитывать только на самого себя?
— В противном случае, — он мельком взглянул через плечо, — эта парочка осталась бы круглыми сиротами.
Холли вспомнила, как Грей по телефону говорил ей о том, что сломал лодыжку. Теперь, оказавшись на месте происшествия, она была потрясена.
Вскоре сидящие на заднем сиденье Анна и Джош заскучали и стали спрашивать, скоро ли они приедут на ранчо.
Холли порылась в сумочке и достала оттуда компакт-диск.
— Это их развлечет, — сказала она, показывая диск Грею.
— Хорошая идея. Что это такое?
— «Винни-Пух».
Он наморщил лоб:
— Никогда о них не слышал. Новая музыкальная группа?
Она рассмеялась.
Он повернулся, одаривая ее озадаченной усмешкой:
— Серьезно, кто это?
Она открыла рот от удивления. Как он может такое спрашивать?
— «Винни-Пух» — сказка для детей. Ты наверняка читал ее, когда был маленьким. Она о медвежонке, который любит мед.
Грей поморщился и пожал плечами:
— Все равно. Мы пробудем в дороге еще примерно сорок пять минут. Если думаешь, что детям понравится, включай.
Изумленная, Холли включила детям сказку, и те стали слушать. Грей, казалось, тоже внимательно слушал — слишком внимательно — и время от времени усмехался выходкам персонажей, словно слыша сказку впервые.
Как любопытно!
Сказка еще не закончилась, когда они остановились у больших металлических ворот с вывеской «Залив Джабиру».
— Мы приехали! — восторженно воскликнула Анна. — Это твое ранчо, да, папа?
— Верно, но мы пока не приехали. Еще пятнадцать минут.
— Я открою ворота, — объявила Холли, открывая дверцу внедорожника.
Брови Грея взлетели вверх.
— Ты не должна.
— Никаких проблем, — бросила она ему через плечо и спрыгнула на землю. — Я девушка с фермы. — Она повернулась и увидела удивление в его голубых глазах.
— Что?
— Я выросла на ферме в штате Вермонт.
Через пыльное ветровое стекло она увидела его улыбку и заинтересованный взгляд. Она покраснела и смутилась. Резко повернувшись, она стала открывать ворота.
Когда Холли вернулась в кабину, Грей закрывал свой спутниковый телефон.
— Я позвонил на ранчо и сказал, что мы почти приехали. Пора ставить чайник.
Анна наклонилась вперед, насколько ей позволяли это сделать ремни безопасности:
— А щенки? Они уже родились, пап?
— Извини, я забыл спросить. — Грей усмехнулся. — Скоро узнаешь.
Они поехали дальше, и снова Холли включила сказку, не переставая думать о реакции Грея. Почему он удивился тому, что она выросла на ферме?