Наука побеждать
Шрифт:
Майор Криг не солгал нам тогда, на постоялом дворе на немецкой границе, гауптман Вольф был быстр. Чертовски быстр. Но всё же я успел поймать его на клинок палаша. Он глубоко вошёл в живот немца, распоров плащ пальто и мундир. Зелёное кепи слетела с головы Вольфа. Он отступил на полшага назад, даже не подумав зажимать рану на животе, хотя из неё обильно лилась на палубу кровь. Казалось, это ничуть не заботит гауптмана.
— Убить гауптмана Вольфа, — усмехнулся майор Криг, — практически невозможно. Он ведь, можно сказать, лидер и духовный вдохновитель бригады Werwolf.
Кровь из раны на животе гауптмана Вольфа уже не текла. Тело же его продолжало меняться. Лицо вытягивалось, также обрастая шерстью, превращаясь в волчью морду. Так вот он каков — волк в человечьем облике. И тут я
Спас меня жуткий взрыв, потрясший, казалось, весь дирижабль, в чреве которого мы находились. Следом за первым взрывом прогремел второй, третий, четвёртый. А затем новый звук. Как будто некий великан рвёт на груди рубаху великаньего размера. Звук, соответственно, был оглушительный.
— Что такое?! — вскричал Криг.
— Ракеты, Herr Major, — ответил кто-то из экипажа, сгрудившегося на мостике. — С земли по нам стреляют ракетами.
— Они начинены шрапнелью, — поддержал его другой. — Взрываются — и рвут баллоны наших дирижаблей изнутри!
— Это конец, Herr Major, — усмехнулся я, морщась от боли в левой руке. — Как видите, британцы нашли средство и против ваших дирижаблей.
— Да пороховыми ракетами ни во что попасть нельзя! — разъярялся Криг.
— По вашим летучим монстрам просто невозможно промахнуться.
И тут Вольф снова бросился на меня. Но новый взрыв сотряс дирижабль. Палуба под ногами немца-оборотня покосилась, он взмахнул руками и полетел на меня. Я также не сумел удержать равновесия, и врезался спиной в переборку. От боли хотелось выть. Воздух выбило из груди. Гауптман, почти потерявший человеческий облик, ударился о переборку рядом со мной.
Я оттолкнулся спиной от неё, разрывая расстояние между нами, и наотмашь рубанул Вольфа по рукам. Палаш переломил кости его лап, оставив глубокие зарубки, истекающие кровью. Это ничуть не смутило гауптмана. Он бросился на меня, вскидывая изломанные руки-лапы. Я снова ткнул его палашом в живот. Клинок на сей раз погрузился в тело оборотня на половину длины. На спине его вспух небольшой бугорок, разорвав плащ-пальто, конец клинка вышел из его тела. Я провернул клинок в ране и надавил на него, навалившись всем весом. Оборотень взвыл, попытался ударить меня лапами. Но, почти перерубленные, они плохо слушались его, и только хлестнули меня по спине, подобно двух жутким цепам. Тогда гауптман попытался укусить меня — длинные клыки лязгнули в вершке от моего плеча.
Пока мы таким образом боролись, я левой рукой, превозмогая боль, откидывал клапан кобуры и вытаскивал драгунский пистолет. Когда гауптман вновь решил разорвать дистанцию, в чём ему изрядно помог новый взрыв, сотрясший дирижабль, я прижал пистолет к его вытянутой морде и нажал на курок. Пуля разнесла ему голову. Вольф покачнулся и рухнул навзничь.
Я выронил пистолет из онемевших пальцев левой руки. Тугая повязка, наложенная унтером Лялиным, пропиталась кровью, искалеченная рука повисла плетью и больше не слушалась меня. Отчаянно хотелось сползти спиной по переборке, сесть на палубу и заснуть. Может быть, даже и навсегда. Но у меня ещё оставались дела. Да и офицеры экипажа дирижабля сейчас придут по мою душу. Хотя что-то их нет. Превозмогая боль, я оторвался от переборки, сделал несколько шагов по отчаянно пляшущей палубе. И только тут заметил, что на месте мостика, откуда офицеры управляли дирижаблем, полыхает пламя и свистит в здоровенной пробоине ветер. В борту дирижабля зияла дыра с изломанными краями, похожими на зубы некоего зверя.
Майор Криг замер в своём кресле, казалось, он боялся шевельнуться лишний раз, чтобы не выпасть из дирижабля, хотя пролом зиял в десятке саженей от него. Я сделал первый шаг в его сторону. Палуба сильно накренилась, идти по ней было очень тяжело. Огонь полыхал рядом с нами, освещая мостик. В неверном свете его казалось, что я шагаю через преисподнюю. Краем глаза я заметил объятый пламенем дирижабль с надписью на борту «Totenkopf»: он падал, опережая наш, пикируя прямо на лондонские крыши.
— Ну что, Herr Major, — мрачно усмехнулся я, шагая к Кригу по перекошенной палубе, — ваш план провалился. Все соратники мертвы. Солдаты вашего Waffen SS долго не продержатся в столице враждебного государства. Да и вам жить осталось недолго. — Я поднял палаш.
— Вот тут ты ошибаешься, Суворов, — ответил мне Криг. — Это ты сдохнешь сегодня!
Он откинул крышку в подлокотнике своего кресла и выхватил оттуда странного вида пистолет. Я таких никогда не видел, короткоствольный, вроде кавалерийского, какого-то совершенно крошечного калибра — в кроликов из такого только стрелять — полностью сработанный из стали. Майор вскинул его и нажал на спусковой крючок. Пуля просвистела мимо моей головы.
— Вы где стрелять учились, Herr Major? — спросил я. — С пяти саженей в человека не попасть.
И тут Криг ещё больше удивил меня. Он нажал на крючок снова. Прогремел второй выстрел. Это что такое?! Ствол у пистолета один, да и звучит совершенно не так, как многозарядная пневматика Жирандони, как же он тогда стреляет несколько раз? Майор выстрелил в меня ещё несколько раз. Но ни разу не попал. Хотя с каждым выстрелом его странного пистолета я подходил к нему всё ближе. И вот, когда до него осталось меньше аршина, я поднял руку с палашом для последнего удара. Майор Криг всё ещё продолжал жать на крючок пистолета, хотя тот отзывался лишь сухими щелчками. Одним ударом я снёс ему голову с плеч.
Столкнув ногой тело майора с кресла, я плюхнулся на его место. Оказалось, кресло майора установлено на вращающейся платформе, я толкнул его ногами, разворачиваясь лицом к разбитому наблюдательному окну. На меня медленно и плавно надвигались крыши домов. В нескольких десятках саженей горели остатки дирижабля «Totenkopf». Я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
(выдержка из статьи «Сухорукий генерал» из серии книг «Полководцы Империи»)
Генерал-майор Сергей Васильевич Суворов, более известный в войсках, как Сухорукий генерал, начинал свою карьеру простым прапорщиком в Полоцком пехотном полку. После первого же боя он получил звание поручика, однако после битвы при Трафальгаре, оказавшись на испанской земле, получил звание полковника. (см. также статью «От горожан до солдат. История ополченческого полка города Уэльва») Дальнейший славный путь будущего генерала от инфантерии проходил по большей части за границей Российской империи. Будучи адъютантом генерал-лейтенанта Барклая де Толли, принимал участие в битве при Труа и обороне этого города. После этого воевал с британцами в Испании во главе гренадерской роты. И тут отличился в сражениях при Бургосе и обороне Бычьего следа. (см. также «История изобретения лейтенанта Генри Шрапнеля») По окончании Полуостровной войны был назначен командующим охраной российского посольства в Лондоне. В этой должности также отличился, когда во время налёта немецких дирижаблей вывел гренадерский взвод роты охраны на улицы горящего Лондона и тем спас множество жизней простых британцев. За что был удостоен звания кавалера ордена Подвязки.
Дальнейший путь этого офицера был не менее славен. Он командовал гренадерской ротой в составе сводной грюндерской дивизии генерала Воронцова, сражавшейся за Семёновские флеши. Неоднократно, не смотря на то, что после Лондонского пожара, у него отсохла левая рука, вёл своих солдат в штыковую атаку, лично участвовал в рукопашной схватке. Участвовал в Лейпцигской Битве народов, уже как командир 3-го батальона Полоцкого полка. Его батальон штурмовал холм Монмартр.
По окончании Отечественной войны и заграничных походов подполковник Суворов долгое время командовал 2-м батальоном своего полка, находясь в резерве. В линейные части вернулся в Крымскую кампанию. Отличился в Балаклавском сражении, выведя из боя не только свой батальон, но весь Полоцкий полк, понесший колоссальные потери, особенно в офицерском составе. В результате до конца кампании, находясь в звании подполковника, командовал всем полком. Однако, получив полковника, остался начальником штаба полка. Формальным поводом для этого послужило его ранение.