Наукоград:авария
Шрифт:
– А как с радиацией на площадке?
– спросил директор главного инженера после того, как все находящиеся на пульте отдышались после тягостного ожидания результатов "визуального осмотра" реактора через перископ.
– На площадке чисто.
– А в городе?
– Еще не начали поиск, - ответил главный дозиметрист.
– Чего ждете?! Не выспались?
– директор повысил тон.
– Через час, нет, через полчаса доложить!
– сентиментальность не могла долго владеть чувствами будущего академика.
– Силан Давидович...
– начал было дозиметрист, но главный инженер наступил ему на ногу.
– Сделаем, Силан Давидович.
На самом деле, внешняя дозиметрическая разведка еще и не знала об аварии - она подчинялась МЧС, а сообщение в штаб МЧС означало публичное извещение об аварии со всеми неприятными последствиями для руководства реактора и Силана лично. Главный рассчитывал обойтись силами своих дозиметристов - у них, правда, не было необходимой техники и аппаратуры, но это можно было бы организовать с дополнительной помощью и начать обследование города после того, как будет выяснено, был ли выброс активности в атмосферу.
Силан взял себя в руки:
– Святой отец помолится за вас и за реактор.
Прятавшийся за дверью дьячок внес уже возженное кадило и передал отцу Мефодию. Убежденный и воинствующий атеист Женя Шашков этого вынести не мог:
– Молиться на современной ядерной установке? С ума, что ли, все сошли? Давай, отец, кончай комедию!
Мефодий, не обращая внимания на еретика, начал читать псалмы, помахивая кадилом. Паук зашипел на Женю, и стал выталкивать его с пульта. Однако первым ушел Силан Давидович, без слов, почти безразлично взглянув на молодого Галилея Шашкова и на батюшку. За ним выскочил Женя с криком: "Ваш бог не дозиметрист и не дегазатор! Гелиани больше знает!"
Бастилии теперь строят повсюду ...
ГЛАВА IV В гостях у французов
В углу комнаты, куда привезли Сергея, стоял человек невысокого роста, съежившись и прижав локти к бокам.... Этот нелепо выглядевший в роскошной гостиной человек был не кто иной, как ... главный инженер института по прозвищу Паук. Сергей, разумеется, никак не ожидал увидеть Главного в этой викторианской гостиной, в то время как на реакторе ЧП, да еще в компании с этими верзилами - черт-те что! В тоже время ему стало легче - все-таки свой человек, с реактора, хоть и Паук.
– Вы?! Почему здесь?
– вырвалось у Сергея.
– Вам следует, согласно плану мероприятий....
Но взять инициативу в свои руки ему не удалось. Паук своим тихим скрипучим голосом прошипел из угла:
– Это тебе, Романов, надлежало быть на смене. А не выкидывать фокусы с мертвыми дядями и самовольничать на резервном пульте!
– Я пытался...
– Пытался, пытался ...
– повторил Паук, выползая из угла на середину комнаты, и, несмотря на его скрытную манеру общения, Сергей почувствовал как того переполняет не просто привычная недоброжелательность, но злоба и агрессия:
– Знаю, что пытался устроить аварию... знаю - пытался. Зачем? Зачем?
– шипел он.
– Устроить аварию? Ну и шуточки у вас, товарищ главный инженер! А эти (указывает на своих конвоиров), они, верно, тоже шутили, когда надели на меня наручники, мешали предотвратить разгон реактора, а затем избили и приволокли сюда. Кто, кстати они?
Паук подошел почти вплотную к Сергею, руки со сцепленными пальцами прижаты к телу. Сергей заметил капли пота на его лбу - на установке знали, что это у Паука от волнения. Не глядя на Сергея, он зашипел, медленно вращая головой туда-сюда, будто ища у кого-то подтверждения своим словам:
– Во-первых, никакой аварии не произошло, понятно? Никакой... Ясно, Романов? Во-вторых, эти люди - наши коллеги, сотрудники французской группы, у них резервный пульт - одно из рабочих мест. ("Странно, - подумал Сергей, - на резервном никого не должно быть, по его же инструкции"). Если бы не они, аварию ты бы точно устроил, я шутить не умею, Романов. И что бы ты ответил Силану Давидовичу?
– Я ее пытался предотвратить, - упорствовал Сергей.
Главный отвернулся, и начал поглаживать холодный мрамор уменьшенной копии микельанджеловского Давида, стоявшей на круглом высоком столике:
– А почему ты зашел на резервный без указаний и разрешения и начал манипулировать параметрами установки?
– Но ведь мощность зашкалила, я видел, активность поднялась страшно, я слышал сирену! Разве на главном пульте это не заметили?
Пальцы правой руки Паука замерли на ахиллесовом сухожилии Давида:
– Где это ты активность узрел?
– Главный произнес это, не поворачиваясь.
– Да в одной из камер, как только вошел в здание... той, что слева от центра...
При этих словах Сергей взглянул в сторону "сотрудников французской группы" - те явно насторожились. Главный постоял еще десяток секунд около Давида, затем повернулся к Сергею. На лице его, обычно мало что выражающем, читалась крайняя озабоченность, неуютность своего положения:
– Ладно, Романов, довольно. Не будем спорить. Ты знаешь - я не люблю скандалы. Не в моих принципах судить кого-либо, я не хочу, чтобы нашего сотрудника подозревали в попытке диверсии, а потому...
– Диверсии? Вы, что, спятили все?! Я вернулся с ... в общем, вернулся, чтобы исправить свою, и Вашу тоже, ошибку - отключение САС. А вышло...
Тут один из мобильников Главного запел песню из "Бриллиантовой руки" - "Помоги мне, помоги мне!": это был вызов срочной связи с пультом реактора. Паук отключил сигнал.
– А вышло так, - продолжил он за Сергея, - что тебя надо скрыть от службы ФСБ, чтобы не дать им шанса узнать о твоей авантюре, если тебе не нравится слово "диверсия", не бросить тень на весь персонал.
И Паук направился к двери.
– Постойте: как это "скрыть"? Опять наручники? Может быть, сразу на галеры? Если эти французы самим Людовиком XVI присланы, то они должны еще и железную маску с собой иметь?
– Сергей еще не верил, что вся эта абсурдная ситуация на самом деле всерьез.