Наулака
Шрифт:
Конь встал на дыбы, потом опустился на передние ноги и понесся. Тарвин, сидя на нем в позе ковбоя, спокойно сказал ребенку, следившему за каждым его движением:
— Бегите-ка прочь, магарадж. Не задерживайтесь здесь. Я прослежу за тем, как вы отправитесь к мисс Кэт.
Мальчик повиновался, с сожалением поглядев на выплясывавшую лошадь. Фоклольский жеребец целиком отдался своей цели — сбросить всадника. Он отказывался покинуть двор, хотя Тарвин убедительно действовал на него хлыстом сначала сзади, а потом среди полных негодования ушей. Фоклол, привыкший, чтобы конюхи
— Вы ездите, как раджпут! — крикнул он, когда Тарвин пролетел мимо него. — Направьте его по прямому пути на открытое место.
— Только тогда, когда он узнает, кто из нас господин, — ответил Тарвин, поворачивая коня.
— Шабаш! Шабаш! Отлично сделано! Отлично сделано! — крикнул магараджа, когда жеребец послушался узды. — Тарвин-сахиб, я назначу вас полковником моей регулярной кавалерии.
— Десять миссионов иррегулярных дьяволов! — невежливо сказал Тарвин. — Назад, скотина! Назад!
От сильно натянутого повода голова лошади склонилась на покрытую пеной грудь; но, прежде чем послушаться, лошадь уперлась передними ногами и брыкнула так, как это делали, бывало, дикие лошади Тарвина.
— Обе ноги вниз и выпятить грудь, — весело проговорил он, обращаясь к лошади, то поднимавшейся на дыбы, то опускавшейся. Он был в своей стихии и представлял себе, что он опять в Топазе.
— Maro! Maro! — вскрикнул магараджа. — Ударьте ее хорошенько! Ударьте посильнее.
— О, пусть она повеселится, — равнодушно сказал Тарвин. — Это мне нравится.
Когда жеребец устал, Тарвин заставил его пятиться десять ярдов.
— Ну, а теперь поедем вперед, — сказал он, подъезжая к магарадже и пуская коня рысью. — Ваша река полна золота, — сказал он после короткого молчания, как бы продолжая непрерывавшийся разговор.
— Когда я был молодым человеком, — сказал магараджа, — я охотился тут на кабанов. Весною мы охотились на них с саблями. Это было раньше, чем пришли англичане. Вон там, у этого утеса, я сломал себе ключицу.
— Полна золота, магараджа-сахиб. Каким способом думаете вы добывать его?
Тарвин был уже несколько знаком с манерой магараджи вести разговор и решил не поддаваться.
— Что я знаю? — торжественно сказал магараджа. — Спросите агента-сахиба.
— Но кто же управляет этим государством, вы или полковник Нолан?
— Вы знаете, — ответил магараджа. — Вы видели. — Он указал на север и на юг. — Там одна железнодорожная линия, — сказал он, — внизу другая. Я — коза среди двух волков.
— Ну, во всяком случае, страна между двумя линиями ваша. Конечно, вы можете делать с ней что угодно.
Они проехали две-три мили за городом, параллельно течению реки Амет; лошади их
— Да, я властелин этой страны, — сказал он. — Но, видите, четверть моих доходов поглощается теми, кто собирает их; четверть не платят чернолицые, разводящие верблюдов в пустыне, а я не смею посылать против них солдат; одну четверть, может быть, я получаю сам; а люди, платящие последнюю четверть, не знают, кому они должны посылать эту подать. Да, я очень богатый государь.
— Ну, как ни рассуждайте, а река должна утроить ваши доходы.
Магараджа пристально взглянул на Тарвина.
— А что скажет правительство? — спросил он.
— Я не совсем понимаю, какое правительству дело до этого. Вы можете разводить померанцевые сады и окружать их каналами. (В глазах магараджи блеснуло выражение лукавства.) Легче будет работать на реке. Вы пробовали разработку золотых приисков, не так ли?
— Одно лето тут промывали что-то в русле реки. Мои тюрьмы были переполнены заключенными, и я боялся мятежа. Но глядеть там было не на что, за исключением этих черных псов, рывшихся в песке. В тот год я взял приз — кубок Пуна на гнедой лошади.
Тарвин не сдержался и сильно ударил себя по бедру. Какая польза говорить о деле с этим усталым человеком, который готов заложить ту часть души, которую ему еще оставил опиум, чтобы видеть что-нибудь новенькое. Он сейчас же переменил тему разговора.
— Да, на подобного рода приисках нечего видеть. Вам нужно устроить маленькую плотину по дороге в Гунгра.
— Вблизи гор?
— Да.
— Никогда ни один человек не устраивал плотины на Амете, — сказал магараджа. — Река вы ходит из земли и снова уходит туда, а когда начинаются дожди, она бывает такой же ширины, как Инд.
— Ну, мы обнажим все русло, прежде чем начнутся дожди, обнажим на двенадцать миль, — сказал Тарвин, наблюдая, какой эффект произведут его слова на спутника.
— Ни один человек не устраивал плотины на Амете, — послышался каменный ответ.
— Ни один человек не пробовал. Дайте мне возможность сделать, что нужно, и я устрою плотину на Амете.
— Куда пойдет вода? — спросил магараджа.
— Я отведу ее в другую сторону, как вы сделали это с каналом вокруг померанцевого сада.
— А, значит, полковник Нолан говорил со мной, как с ребенком!
— Вы знаете почему, магараджа-сахиб.
На одно мгновение магараджа как будто оцепенел от такой дерзости. Он знал, что все тайны его домашней жизни составляют обычный предмет разговоров жителей города, так как ни один мужчина не в состоянии обуздать триста женщин, но он никак не ожидал такого откровенного намека на эти тайны от непочтительного чужестранца, похожего и непохожего на англичанина.
— На этот раз полковник Нолан ничего не скажет, — продолжал Тарвин. — К тому же это будет на руку вашим приближенным.