«Наутилус» у Северного полюса
Шрифт:
В прошлые годы известные психиатры неоднократно посещали «Наутилус», но экипаж никогда не относился серьезно к их исследованиям. Однажды появился психиатр, который принес с собой небольшой ящик, в отверстие которого матросы «Наутилуса» должны были просовывать пальцы. Если у человека слегка дрожали руки, то указательный палец касался кромки отверстия, что отмечалось электронным регистратором. Каждый человек ежедневно подвергался испытаниям для подтверждения теории о том, что, чем дольше «Наутилус» находится в подводном положении, тем сильнее дрожат руки у членов экипажа.
Один из главных старшин, считавший, как и большинство матросов, что такие опыты никому не нужны, умышленно заставлял сильно дрожать
Имея на борту жидкость для приостановления течи конденсатора, мы были почти готовы сняться с якоря. В воскресенье, 8 июня, я сидел в своей каюте как на иголках, ожидая из Вашингтона приказа о начале трансполярного перехода. Когда приказ пришел, передо мной встал последний вопрос: как незаметно доставить на борт Лайона и его помощника Роурея, которые скрывались в гостинице в Такоме? Для военно-морских и научных кругов появление на подводной лодке Лайона тотчас же раскрыло бы наш секрет. Я оттягивал их прибытие на последнюю минуту, чтобы фотокорреспондент не «засек» их на борту «Наутилуса». Если бы фотография Лайона и Роурея, поднимающихся по трапу «Наутилуса», появилась в печати, наш поход перестал бы быть тайной, а нахождение их на борту задолго до отхода тотчас раскрыло бы команде характер задач предстоящего похода.
Был только один выход. Старший помощник собрал всю команду в столовой на инструктаж. Даже вахтенный на палубе был заменен одним из офицеров. В тот момент, когда команда получала инструкции относительно якобы намеченного перехода в Панаму, Лайон и Роурей поспешно поднялись на борт по заранее условленному сигналу. Мы бросились в офицерскую кают-компанию и заперли дверь.
Небольшое, но серьезное повреждение в главной турбинной установке задержало наш отход до полуночи. Такие неисправности всегда наблюдаются, когда энергетическая установка работает на холостом ходу [7] . В ноль часов двадцать четыре минуты 9 июня Эрли доложил, что корабль к походу готов. Бросив вокруг последний взгляд, я приказал:
7
Очевидно, речь идет о вибрации турбины вследствие переохлаждения во время стоянки при глубоком вакууме. — Прим. ред.
— Отдать швартовы! Средний назад!
Наконец-то «Наутилус» начал движение в район паковых льдов.
По направлению к полюсу
Когда мы скрылись в темноте пролива Пьюджет-Саунд, я приказал закрасить белые цифры «571» в носовой части и на ограждении рубки, чтобы не раскрыть принадлежность «Наутилуса» в случае, если нас кто-нибудь обнаружит. Я подготовился к выступлению перед экипажем. Люди понимали, что если на борту подводной лодки находится специалист по Арктике — Лайон, то мы не можем идти к экватору или в Панаму. Я включил микрофон корабельной трансляции и, обращаясь ко всему экипажу, объявил:
— Слушайте все! Говорит командир. Конечный пункт нашего перехода — Портленд в Англии. Мы пройдем через Северный полюс…
Излишне говорить, что это мое объявление вызвало необычайное воодушевление у всего экипажа.
Первые два часа в проливе Пыоджет-Саунд мы шли средним ходом, чтобы не смыть жидкой краски, которой были закрашены бортовые номера. Пройдя остров Марроустон, мы пошли полным ходом, в результате чего лодка стала сильно зарываться носом. «Наутилус» спроектирован для плавания в подводном положении; в надводном
В проливе Пьюджет-Саунд рассвет наступил рано. В это время вахтенный офицер часто менял курс, чтобы держаться вдали от торговых судов. Подводная лодка без государственного флага и без опознавательных знаков могла вызвать подозрение. Наконец в девять часов утра, выходя из пролива Хуан-де-Фука, в нескольких милях от плавучего маяка Суифтшур, вахтенный офицер дал сигнал к погружению, и менее чем через минуту подводная лодка погрузилась. После обычной дифферентовки мы увеличили скорость хода до двадцати узлов и ушли на большую глубину.
Наиболее опасной и трудной частью нашего задания был проход через покрытый льдами узкий и мелководный Берингов пролив. Мы могли пройти через него двумя путями. Южная часть первого из них пролегает западнее острова Св. Лаврентия. Второй путь проходит восточнее того же острова. У нас было много оснований идти западным проходом, так как этот путь был короче, а океан здесь более глубок. Кроме того, мы прочли в старой лоции, что таящий для нас опасности береговой лед отрывается здесь от берега в начале года.
Между «Наутилусом» и островом Св. Лаврентия лежала широкая цепь Алеутских островов, находившихся севернее нас примерно в семнадцати милях. После того как мы погрузились, Дженкс проложил курс, которым мы могли пройти у края этого барьера. Затем на ходу в подводном положении вахтенный офицер приказал рулевым изменить курс и включить автоматическое управление подводной лодкой на глубине, напоминающее автопилот на самолете. Наконец мы легли на курс к цели, которой не достигал еще ни один корабль.
В первое утро море было спокойным. Многие офицеры и матросы не спали уже более суток. Визиты различных лиц, а также совместные учения с противолодочными силами у Западного побережья очень утомили нас. Но у членов экипажа, средний возраст которых около двадцати шести лет, силы восстановились быстро. После полудня жизнь на «Наутилусе» начала входить в норму. Старший помощник Адамс прочел первую лекцию для экипажа, чтобы ознакомить его с условиями плавания подо льдом; он сообщил основные сведения, которые должны были помочь всем ориентироваться в новых условиях, когда мы войдем в зону льдов. Необходимо было подготовить специальные вахты, разработать подробные инструкции и создать группу для наблюдения и записи данных в соответствии с пунктом приказа, предписывавшим нам собрать обширный научный материал.
По мере продвижения на север мы изредка подвсплывали на перископную глубину для подъема перископов, радиоантенн и шноркеля, проверяли счислимое место корабля астрономическими наблюдениями, получали важные сообщения по радио и с помощью шноркеля вентилировали помещения, поскольку я хотел сберечь запас кислорода для длительного перехода через Ледовитый океан и последующего движения на большой скорости в Англию и домой. Атомная подводная лодка — это прежде всего оружие войны, но она и самое удобное из известных человеку средств передвижения по морю. На рабочей глубине на подводной лодке абсолютно не чувствуется качки. Даже если наверху бушует самый сильный шторм, на глубине семидесяти пяти метров и более вода спокойна, как в мельничном пруду. Во всех жилых отсеках работают установки кондиционирования воздуха. При плавании под водой экипаж «Наутилуса» отвыкал от морской качки и не любил плавать в надводном положении; при всплытии для вентилирования многие укачивались. Единственный недостаток нашего пребывания под водой — это почти полное отсутствие известий из внешнего мира.