Наваждение страсти
Шрифт:
До сэра Клайва все еще доносился приглушенный гул голосов: в покоях эмира царила суматоха. Минут за десять до описываемых событий из жаровни, над которой кипятился котелок с водой, выпал раскаленный уголь. А какой-то болван навалил рядом с жаровней груду подушек. Естественно, они загорелись. Слуги эмира сбежались поглазеть на пожар, словно непослушные дети. Дело-то яйца выеденного не стоило, но они подняли такой гвалт, что скоро весь дворец ходил ходуном. А из груды обуглившихся подушек валил дым.
Сообразительный сэр Клайв, разумеется, не преминул воспользоваться столь удобным
Удача не изменила ему и там. Садовников, вероятно, привлекла суматоха во дворце. По крайней мере, никто не поливал цветы, не мел дорожки и не выпалывал сорняки. Только присутствие толстого старого евнуха слегка омрачило безоблачное настроение сэра Клайва, но и оно не представляло опасности. Евнух храпел у дальних ворот, не замечая ни жужжания пчел, ни бегства сэра Клайва.
Сэр Клайв добежал до конца сада. Где-то тут стояли огромные цветочные горшки. А, вот они! Как удачно, что они перевернуты вверх дном – это же готовая лестница, по которой он переберется через стену! Сэр Клайв похвалил себя за наблюдательность. Накануне эмир Ибрагим позвал его на прогулку и долго показывал цветочные клумбы, а принц Карим переводил нудные рассуждения эмира о красотах природы. Сэр Клайв умирал от скуки, но в какой-то момент его орлиный взор углядел в глухом закоулке сада полуразрушенный кусок стены, а рядом, в зарослях папоротника, два здоровенных глиняных горшка.
Запыхавшись и обливаясь потом, сэр Клайв поставил горшки поближе друг к другу и принялся карабкаться на стену. Это было страшно унизительно, но что поделаешь – иначе ему не выбраться из дворца эмира! За прошедшие пять дней сэр Клайв много кричал и буйствовал, но наконец, до бедняги дошло, что его держат в плену. Даже свадьба принца Карима не принесла ему удовлетворения – ведь принц, похоже, нисколько не жалел о том, что его заставили жениться. А вся беда в том, что для этих проклятых мусульман брак совсем не такая обуза, как для англичан. Когда Кариму надоест Шарлотта Риппон, ему достаточно три раза сказать в присутствии свидетелей: «Ты свободна», – и дело с концом. Да, что ни говори, а с женщинами мусульмане обращаются правильно…
Впрочем, сэру Клайву не хотелось омрачать такой прекрасный день неприятными мыслями. Ничего! Даже если это событие никак не меняет жизни принца Карима, то жизнь Шарлотты Риппон и ее тетушки испорчена непоправимо!
Сэр Клайв утер взмокший лоб и, немного передохнув, поставил одну ногу на горшок, а вторую в выемку в стене, где не хватало кирпича. Ну и жарища в этом Богом забытом городишке! Взобравшись наверх, сэр Клайв уселся на стену и посмотрел в сад. Все отлично! Евнух по-прежнему спит! За все время, что сэр Клайв был в саду, этот лодырь и бровью не повел. Нет, даже если бы у него было столько денег, сколько у эмира, подумал сэр Клайв, он и тогда бы не стал кормить старых слуг, от которых уже нет никакого проку. Сэр Клайв осторожно встал во весь рост и спрыгнул вниз, на волю.
Махмед, преданнейший слуга эмира, дождался, пока шаги чужестранца стихли, а потом проворно вскочил на ноги и побежал во дворец, где давно затушили искусно инсценированный пожар. Теперь служанки усердно оттирали следы гари. Войдя в покои господина, Махмед учтиво поклонился.
Эмир ответил на его приветствие ласковыми словами:
– Входи, мой старый друг.
– Я пришел сказать тебе, о совершеннейший из правителей, что чужестранец бежал.
Эмир задумчиво посмотрел на свои ногти.
– Вот как?
Махмед сдержанно улыбнулся, подходя поближе.
– Я сделал все точно, как ты приказал, повелитель. Чужестранец очень возгордился, сочтя себя удивительно хитроумным, когда обнаружил цветочные горшки, которые мы поставили в углу сада. Признаюсь, в какой-то миг я испугался, что ему не перелезть через стену – такой он тюфяк. Но он все-таки справился. Судя по звуку его шагов, он побежал на юг, в сторону мечети.
– Да-да, там можно найти возницу, – усмехнулся эмир. – Благодарю тебя за твою наблюдательность, старик. Теперь нужно известить нашего человека в свите великого визиря о предстоящем визите этого ничтожного сэра Клайва.
– Будет исполнено, повелитель. Бегу!
– О нет, погоди, мой друг. Сначала выпей со мной кофе и выкури кальян.
Махмед низко поклонился.
– Для столь великого удовольствия, повелитель, всегда найдется минутка-другая.
Дворец эмира Ибрагима находился в роскошном квартале Стамбула, и, поспешно идя к мечети, где он надеялся найти возницу, сэр Клайв раздумывал, куда раньше податься: к великому визирю или в порт – проверить, не уплыли ли матросы на его корабле.
Убедившись, что нанять можно только старую вонючую телегу, запряженную парой волов, сэр Клайв решил сначала вернуться на корабль и переодеться, а затем найти более приличный экипаж и явиться к великому визирю, как подобает важной особе. Кстати, не помешает взять с собой вооруженную охрану из нескольких матросов. Побывав «в гостях» у эмира Ибрагима, он кое-чему научился и не намерен попадать из огня да в полымя!
Ехать в телеге, запряженной волами, было и унизительно, и неудобно. Но хорошо хоть его шхуна оказалась в гавани. Правда, преданность команды объяснялась весьма просто: у моряков не было денег, чтобы вернуться в Англию. Сэр Клайв решил выдать команде жалованье, но не все, а лишь небольшую часть, чтобы они напились и прокутили эти денежки на берегу – тогда они опять останутся без гроша и будут ждать до его возвращения. А он им напомнит, что полный расчет будет произведен только после благополучного возвращения в Англию. Сэр Клайв давно обнаружил, что обещание денег – самый надежный способ заставить людей служить тебе верой и правдой.
Он расплатился с возницей и, войдя в порт, заметил новехонький бриг, стоявший на якоре всего в нескольких футах от его корабля. На корме черной краской было написано «Прекрасная американка». А на мачте развевался американский флаг. Корабли из Америки нечасто появлялись в этих краях, и сэр Клайв решил немедленно выяснить, кому принадлежит бриг. Вспомнив про вовремя подмеченные глиняные горшки и выемки в стене, он благодушно сказал себе, что наблюдательность – залог успеха.
Лейтенант Хей встретил хозяина с нескрываемым облегчением.