Наваждение темного воина
Шрифт:
— Если прошлая ночь была моей погибелью, тогда ты можешь записать меня еще на сотню заходов.
Она пристально посмотрела на него.
— Не смей смеяться надо мной или этим … этой ситуацией! Я почти сходила с ума после каждой смерти. Эйдан истекал кровью в нашей постели. Я держала Трира, когда он вопил в агонии от яда. А мой пират? Мой прекрасный Габриэль? Сильный шторм колотил его судно обособленно. Падающая мачта сокрушила его, убивая немедленно. Его тело было выброшено за борт,
— Черт побери, милая, это проклятие не действует на тебя и меня.
— После всего, что ты увидел в Ллоре, как ты можешь сомневаться в этом?
— Я не сомневаюсь, что проклятия существуют — я был проклят ведьмой, и я помню, как это ощущалось. Я бы почувствовал что-нибудь, если бы на мне было проклятие, — он провел костяшками пальцев вниз по ее шелковистой щеке. Он когда-либо привыкнет к роскоши просто касаться ее кожи? — Я не знаю, как убедить тебя в этом, но я чувствую это подсознанием. Мы вне его действия.
— Даже если не было бы никакого проклятия, и даже если я могла бы простить тебя за все, что ты сделал мне, я не смогу отменить то, что ты сделал с моим друзьями. На твоих руках слишком много крови.
— А если я выведу всех из нашей команды с острова? Ты сможешь меня простить?
Она вскинула голову.
— Тогда все еще оставались бы Кэрроу, Руби и МакРив. И Люсия должна быть живой и здоровой. Каждый из них подвергся опасности из-за твоих действий.
— А Люсия, каким образом?
— Я собиралась быть рядом с ней, когда она встретится с Круахом.
— Ты же знаешь, что я не властен над ее судьбой.
— Ставки слишком высоки для меня, Чейз. Я никогда не смогу простить тебе, если Люсия была вынуждена бороться с врагом, столь мерзким как этот, в одиночку, потому что я была занята другим. Она — все для меня.
— Тогда изложи все мои задачи. Я буду решать их одну за другой.
Реджин скрестила на груди длинные рукава свитера.
— Как это?
— Меня не будет в той лодке с тобой.
— О чем ты говоришь?
— Сначала, Реджин, я обыщу этот остров в поисках твоих друзей.
— Да ты сам себя убьешь, до того, как это сделает проклятие!
— Если для тебя альтернативы нет, тогда чертовски хорошо, — он пожал плечами. — Но не забывай, чем я зарабатываю. Я охочусь на бессмертных. И это мой остров. Я найду их.
— И Люсию?
— Она оставалась в живых так долго. Я рассчитываю, что после тысячелетнего одиночества, она протянет еще четыре недели. Если я смогу доставить всех в безопасное место, ты дашь нам шанс?
— А что на счет прок…
— Не отвечай сейчас, — прервал он резко.
Этот разговор о проклятии раздражал его. В глубине души он знал, чувствовал
— Просто подумай об этом.
Пока Реджин и Чейз возвращались, чтобы встретиться с остальными, она изучала его из-под ресниц.
Прежде он интриговал ее, привлекательный, даже сексуальный. Этим утром он выглядел ошеломляюще.
Его влажные волосы разметались по худым щекам. Его камуфляжные штаны облепляли его мускулистые ноги и задницу, заставляя ее когти мучительно завиваться. От пристального взгляда его стальных глаз всегда так перехватывало дыхание?
То, чем они занимались вчера вечером, похоже, хорошо на него подействовало. Чейз, казалось, вырос за ночь — и потерял пару десятилетий напряженности. Чопорность в его спине и шее отсутствовала. Теперь, когда его губы не были сжаты в мрачную линию, она видела его ровные, белые зубы, заставляющие ее фантазировать о том, на что была бы похожа его улыбка.
Она сомневалась, что даже Чейз знал. У этого мужчины не было ни единой морщинки от улыбок на лице, даже намека не было.
Когда они приблизились к другим, она спросила:
— Разве ты не хочешь обратно свой свитер?
Его выражение омрачилось.
— А ты хочешь, чтоб я его одел?
Она нахмурилась.
— Меня это никоим образом не волнует.
Он убрал волосы от ее лица.
— Тогда я бы предпочел оставить его на тебе.
Когда они воссоединились с группой, все как один взглядом окинули его голую, покрытую шрамами грудь.
Брандр выглядел обеспокоенным, но сочувствующим. Тэд зевнул, в то время как Наталья вздрогнула. Лотэр не потрудился скрыть свою насмешку.
Чейз расправил плечи назад, подбородок поднял, и ее сердце защемило. Красивый Эйдан никогда не должен был отступать ни перед кем, ни дня в своей жизни не смущался. Но возможно, Чейз заслужил вынести это и даже больше от людей, которых ранил.
«Уйди от него. Позволь ему прочувствовать это в одиночку».
Все же ее рука решила прикоснуться к Чейзу, и ее глупые пальцы почувствовали потребность переплестись сего.
Его глаза в тот момент, когда он напрягся, а затем крепко сжал ее пальцы, запылали кое-чем, чего она еще не видела от него.
Нежностью.
Брандр нарушил молчание.
— Давайте начнем двигаться. Нам надо преодолеть много миль сегодня.
Когда другие отправились в путь, она попыталась отнестись несерьезно к ситуации. Поскольку Чейз все еще сжимал ее руку — словно спасательный круг.