Наваждение. Тропою Забытых
Шрифт:
– Ну, что ж…
Шейд взглянул на листок и вздохнул. Он переходил к магистрам, которым до этого времени доверял и симпатизировал.
– Вайрет.
Вайрет придерживался взглядов схожих с Виллором и Линисом. Он не был идейным идеалистом, как Россан, имел свое твердое мнение, в отличие от Гетика, и, кажется, искренне радовался успехам братьев, чем разительно различался с Сатллером. Впрочем, с Эйданом они расходились в других взглядах. Вайрет считал, что Орден – это большая семья, что соответствовало и мнению Гурнниса, а Виллор избегал задушевных бесед, к которым имел пристрастие магистр. Близкий круг шейда был сужен настолько, что в него было не пролезть никому, кроме тех, кто уже находился внутри. То, что Вайрет почитал семьей и братством, Виллор называл организацией и службой. И в этом магистр и старший инквизитор сильно расходились. Впрочем, взаимоуважение между ними все-таки присутствовало, и после нескольких горячих споров, когда ораторствовал Вайрет, мужчины приняли точку зрения друг друга, но остались при своем мнении. Сошлись на том, что делают общее дело, а как – уже неважно. Главное, результат. «Идеалист в хорошем смысле, немного наивен, честен», – так отозвался о нем Эйдан. По крайней мере, пока не был замечен в лицемерии. Мог он участвовать в заговоре? Кажется, нет…
– Бирте.
Куратор, наставник, опекун и… защитник. Порой Эйдану казалось, что старик воспринимал его, если и не как сына, то как любимого племянника точно. Этот магистр был действительно стар. Самый старший, самый опытный и уже самый пассивный. Он редко покидал замок, всё больше просиживал у камина в своих комнатах. Писал мемуары, которые называл баловством и старческим капризом. Виллор точно знал, что и ему будет уделено место в трудах куратора, однако воспринимал это с добродушной иронией.
Под началом Бирте находился и Никс, его старик взял в пару к Виллору. Рут со времен своего послушничества пропитался восхищением и уважением к Эйдану. Тянулся к нему и старался во всем походить. Заметив это, Бирте отправил мальчишку с его кумиром, и вернулись обратно в обитель они уже друзьями. Рутар сумел заслужить доверие и дружбу Виллора, и с тех пор они стали сработанной командой. Правда, время от времени их разъединяли. Никс должен был уметь работать самостоятельно, а Эйдана подключали к более сложным случаям.
Находились под крылом Бирте и еще пара инквизиторов, с ними Виллору тоже довелось поработать. Неплохие парни, но сдружиться с ними Эйдан не смог. Работа и больше ничего. Впрочем, Бирте и не настаивал на дружбе. Он принял Эйдана таким, какой он есть. Хвалил кратко, укорял мягко, сразу указывая на ошибки, но, не распыляясь на речи и не повышая тон. С этим инквизитором такая тактика работала лучше всего. И шейд был благодарен куратору за понимание. Над квадратом с именем Бирте появилась надпись: «Мудр, дальновиден, умеет разбираться в людях». Неплохие качества…
– Мог? – спросил сам себя старший инквизитор.
Сейчас Эйдан старался не думать о сокрытии артефактов. Он вспомнил размышления об источнике бессмертия и усмехнулся. Однако быстро стер улыбку с лица. Виллор отложил карандаш, разместил ладони по обе стороны от листа бумаги со схемой и прикрыл глаза. Он задумался. Возраст магистра был велик. Захотел бы Бирте что-то изменить? Порой он вспоминал времена своей молодости, говорил с грустью, иногда с тоской, но никогда не упоминал желания повернуть годы вспять. Жаловался на то, что побаливают кости, но не спешил к целителям, пользуясь услугами лекаря, работавшего в Ордене.
– Высшие Силы отмеряют нам срок. Если уж они считают, что мое время уходит, то нет смысла спорить с Мирозданием, – так говорил он.
Но что думал на самом деле? Из всех ценностей у Бирте был только Орден и его собственная жизнь. Он провел ее в этих стенах, в рейдах, в охотах. Не обзавелся семьей, как некоторые братья, из родни у магистра никого не осталось. Захотел бы он сейчас, стоя в конце своего пути, что-то изменить? Захотел бы прожить жизнь иначе? Если в этом деле замешаны маги, чем бы они могли соблазнить Бирте? И могли ли? Еще немного подумав, Виллор обвел имя куратора в круг. Да, Бирте был достаточно умен, чтобы встать во главе заговора. И он умел хранить тайны, значит, мог стать участником.
– Линис.
Сейчас, как никогда, Эйдану не хотелось ошибиться в хитром и предусмотрительном магистре. Слишком уже открылся ему, и, будь Линис предателем, он шел в ногу со старшим инквизитором, точно зная о каждом его шаге и выводе. И Линис больше всех остальных походил на роль организатора заговора. Рука Виллора выводила уверенным почерком: умный, прозорливый, хитрый, коварный, способен на нестандартные решения, разбирается в людях, может построить многоходовую интригу и остаться в тени.
Эйдан отбросил карандаш и накрыл лицо ладонями, снова откинувшись на спинку стула. Так он просидел несколько минут, стараясь вообще ни о чем не думать. Нужно было очистить голову, чтобы увидеть больше. Нужно было рассмотреть поведение магистра под разными углами. Пока же все мысли сводились к одному итогу – он.
– Не спешить, – мотнул головой шейд.
Он ожесточенно потер лицо ладонями, порывисто поднялся со стула, и тот, не устояв от резкого толчка, повалился на пол и оглушительно громыхнул. Горт вскинул голову и посмотрел на хозяина. В белой мути его глаз, казалось, ясно читается тревога. Зверь убрал передние лапы со стола и поспешил к Эйдану. Но тот направился в ванную комнату. Горт заглянул в открытую дверь и внимательно следил за тем, как инквизитор сунул голову под холодную вод. Распрямился и тряхнул волосами, избавляясь от лишней влаги. Капли полетели в зверя. Горт фыркнул и отскочил в сторону, когда мимо него прошел шейд, распахнул окно и подставил лицо прохладному ветру. Зверь отозвался на это недовольным ворчанием:
– Не заболею, – отмахнулся Виллор.
Он развернулся к Горту, уселся на подоконник и поманил к себе питомца. Зверь приблизился, уместил огромную голову на мужских коленях и заглянул снизу вверх в лицо шейда. Пальцы Эйдана пробежались по макушке питомца, подцепили ухо, зверь не дернулся. Он прислушивался к эмоциям хозяина, но того, что, порой, пугало его, не ощутил. Ни ослепляющей ярости, ни изматывающей тоски, ни обреченности Виллор не чувствовал.
– Нужно подумать, дружок, – негромко произнес мужчина и обернулся на стук в дверь. – Кто там?
– Брат старший инквизитор, – на пороге появился один из стражей: – Магистр Линис приказал привести вас…
Эйдан подошел к своему сюртуку, достал брегет и удивленно приподнял брови – час благополучно миновал. Шейд свернул листок с именами и характеристиками магистров, сунул во внутренний карман сюртука, после накинул его и подошел к стражу:
– Веди.
– Ваше благородие, я не верю тому, что говорят, – шепнул страж. – Я бывал с вами…
– Имя? – вопрос прозвучал неожиданно и хлестко.